— О, это хороший выбор! Очень редкая ткань, — кинулся к ним торговец. — Семена для посадки отбирают с особенным тщанием, и дают напитаться лунной энергией. А потом невинные девушки...
— Сколько он стоит? — прервала продавца Анна. Слишком уж его россказни напоминали рекламу о «высокогорном чае, собранном на рассвете руками самых прекрасных девушек».
Услышав цифру, вопросительно оглянулась на Хона. Тот кивнул и выступил вперед, доставая кошелек.
— Ткань на самом деле так дорого стоит? — спросила Анна, когад они вышли.
— Не знаю, пожал плечами Хон. — Но если вам она понравилась — какая разница?
Анна смутилась, но за все блага мира не согласилась бы отдать тот кусок ткани, что прижимала к груди. Она уже видела, какие распашонки сошьет малышу, и какой вышивкой украсит пеленки. Сама, не прибегая к помощи фрейлин и белошвеек.
— Нитки! Я хотела еще нитки посмотреть... Прости, из головы вылетело.
Хон послушно вернулся обратно в лавку.
— Э нет! — еще с порога услышали они знакомый голос.
Посередине лавки стоял Тайкан и держал в руках отрез того самого хлопка.
— Ты мне про девственниц не втирай! Да, сказка красивая, но за пот мужиков, что поливал землю, превращая её в солончак, я платить не намерен!
— Тогда сколько, по вашему, моет стоить эта прекрасная ткань, способная принести покой и негу самой королеве?
Тайкан ухмыльнулся и назвал цену. В четыре раза против той, что запросил торговец.
— Да ты разорить меня хочешь, разбойник! Где это видано, чтобы... Ай, положи на место и не прикасайся к драгоценному хлопку своими невежественными ручищами! Я предложу его Наири, и она будет рада...
— Наири эту тряпку разве что слугам ноги вытирать кинет. Где это видано, чтобы Воплощенная Лилит позарилась на такую дрянь? Моя цена...
Он прибавил совсем немного, но торговец уже включился в игру. Видно было, что оба получают наслаждение от эпитетов, которыми награждали друг друга не стесняясь, от оборотов позабористее... В итоге сошлись ровно на половине.
Анна слушала, раскрыв рот. Такого она еще не видела. А уж Тайкана в роли торговца вообще не представляла. А тот подхватил рулон и, уходя, улыбнулся Наири. Разве что не подмигнул.
Повторить его подвиг при оплате ниток Анна не решилась. Забрала разноцветные клубочки и покинула лавку. У дверей остановилась, высматривая в толпе спутников.
— Не устали? — заботливо поинтересовался Хон, по-своему поняв эту задержку.
— Нет. Куда пойдем?
— Ну... — Хон огляделся а потом указал чуть в сторону. Там канатоходцы натянули веревку от дома к дому, прямо поперек улицы. И теперь плясали над толпой, то раскачиваясь и подлетая, то кувыркаясь, то просто кружась. Желтые и красные балансировочные веера порхали и артисты в своих цветастых нарядах казались экзотическими бабочками.