— Я заслуживаю смерти! — инкуб с размаху ударился лбом о мрамор ступеньки. — Я посмел не узнать Дарующую жизнь!
— Прекрати, — Анна постаралась скрыть раздражение — кто знает, как воспримет её недовольство Тассан. Ей редко удавалось пообщаться с простолюдинами и то с высоты своего положения. Одно Анна усвоила четко — малейшее недовольство Наири может стоить им жизни. Даже просто нахмуренные брови.
— А та девушка? Она очень красиво играет.
— Я молю помиловать мою сестру! — елозил по земле Тассан, — Соми слепая, и если она вызвала гнев Наири, я возьму этот грех на себя.
— Все хорошо. Позови её!
Роргаг, стоящий рядом с девушкой, подал ей руку и помог подняться по лестнице. Оказавшись рядом с братом, она очень осторожно опустилась на колени.
— Моли Наири о милости! — шепнул ей Тассан.
— Соми приветствует Дарующую Жизнь, великую Наири и готова отдать свою жизнь для её удовольствия!
— Для моего удовольствия ты можешь сыграть, — через силу улыбнулась Анна. Раздражение прошло, но ребенок вдруг начал пинаться так, что дух захватывало.
— Тогда могу я просить принести цитру? Она осталась там... — девушка указала на подножие лестницы.
Инструмент установили тут же, на маленьком столике. Соми закрыла глаза и провела пальцами по струнам, проверяя их натяжение. А потом...
Медленная, спокойная мелодия поплыла над храмовой площадью. К ней присоединился голос. Люди улыбались, заслышав с детства знакомые слова, под которые засыпали в детстве.
Ребенок в животе несколько раз пнул Анну под ребра и успокоился. Она поглаживала живот, баюкая малыша и понимала, что абсолютно счастлива. Это чувство не рассеялось вместе со звуками песни.
— Это прекрасно! — не сказала — прошептала тихо, но слепая, обладающая тонким слухом, услышала и тут же склонилась до земли:
— Милость Наири безгранична!
— Спасибо тебе. И тебе, Тассан. Ступайте отдыхать. Пусть их накормят, — повернулась Анна к Рийте. — И устроят на ночь. Вы же можете задержаться до утра?
— Все к удовольствию Наири, — брат с сестрой поклонились одновременно, словно репетировали и тихо отползли, не смея подняться на ноги прежде, чем скрылись с глаз всесильной госпожи.
А она уже прощалась с королем — для желающих праздник продолжится во Дворце, а Храм Неба и Облаков требовал покоя. Анна улыбнулась гостям и пересела в носилки — покидать собрания следовало торжественно.
Ванна с маслом сандала успокоила окончательно. Анна прижалась к Эйру, который уже ждал её в кровати:
— Разве у Верховного рорага мало забот после праздника?
— У Верховного рорага только одна забота — его Наири. С остальным прекрасно справится Тайкан.