— Мы уведем госпожу, — подоспел Тассан, всегда сопровождающий сестру. — Можно спрятаться в саду, у Соми тонкий слух, она услышит, если кто-то захочет подойти.
Рийта оглянулась на схватку. И кивнула. Говорить она уже не могла — внешность суккуба менялась. Заострились уши, лицо вытягивалось, превращаясь в кошмарную морду. Шипы прорезали невесомую ткань придворного одеяния. Легкий поклон в сторону Анны — и Старшая Фрейлина повернулась к Наири спиной, преграждая врагу путь.
— Наири... — Анна опиралась на руку Тассана, но идти быстро не получалось. Но она благодарила всех богов и демонов, что еще могла терпеть и не сорваться на крик.
— Простите, Наири. Позже я заплачу за свой грех! — Тассан подхватил Анну на руки и свернул с тропинки. Соми, уцепившись за плечо брата, отчаянно старалась не споткнуться. Но даже в этой суматохе она умудрилась взять с собой цитру.
— Сюда! — в глубине сада звуки боя не казались такими оглушающими.
Разросшиеся кусты жасмина послужили хорошим убежищем — после того, как Тассан расправил ветки, никто не мог сказать, что здесь только что кто-то прошел.
— Наири... — мужчина опустила Анну прямо на землю. — Простите. Но здесь нет ни ложа, ни даже покрывало.
— Похоже, моему ребенку придется появиться на свет на голой земле!
— Вот... — Соми протянула узелок. Тассан достал несколько пеленок.
— Спасибо... — Анна охнула от боли, слишком сильной оказалась схватка. И тут же за ней последовала другая, а к ним присоединились потуги. Стресс ускорил роды и Анна закусила руку, чтобы не закричать от раздирающей её боли.
— Наири...
— Он... Сейчас... Соми, помоги... — Анна схватила девушку за руку и устроилась поудобнее, раставив ноги. — Есть нож? Тассан, у тебя должен быть нож! И огонь...
Об антисептиках мечтать даже не приходилось. Оставалось молиться, что ребенок унаследует демоническое здоровье своего отца.
— Но есть... — Тассан достал оружие. — И даже огонь... Наири... простите! Соми, держи её!
Шарфик, превратившись в удавку, обхватил горло. Соми, сидящая в изголовье, тянула концы ткани изо всех сил, а Анну крючило от родовых болей и она не могла сопротивляться.
— Я не смею просить прощения. Но другого выхода у меня нет. — Тассан подвинулся ближе и занес нож.
Анна задыхалась. Драться она не могла, но и умирать не хотелось. Невероятным усилием она немного ослабила хватку и глотнула воздуха. И тут же тело свела судорога очень сильной потуги.
Крик ребенка смешался с воем ветра.
Тассан отпрянул на миг, не понимая, что случилось, а Соми бросила шарф и закрыла уши руками. Её вопль перекрыл даже шум поднявшейся бури.