И вот однажды такая тактика принесла, наконец, ожидаемые плоды. Этот разговор дал ему больше, чем несколько месяцев наблюдения, вместе взятые!
На этот раз там, за углом, что-то обсуждали не просто придурки из команды Норриана, но и сама орденская заноза.
— Майс, не хочу! Ну неужели никак нельзя от этого отвертеться?
— Это бал в честь середины года, выпускники там почетные гости. Конечно никак!
— Иллис, почему ты не хочешь идти? Там вполне мило.
— Льен, не хочу, и все. Не люблю я такие мероприятия.
— И много ты их посетила?
— Вот пристали! Ни одного, понятно? И если вы такие пиявки, что не отцепитесь сами, то вот вам: я не умею танцевать!
— Чего?! Но… как это?
— Обыкновенно.
— В Ордене не учили?
— Может, и учили… только были занятия поинтереснее. И потом, я ненавижу юбки, я в них путаюсь, как в мешке! И нечего хихикать, вот намотаю на тебя пару миль тряпок, и посмотрим, как ты затанцуешь! Не хочу позориться.
— Не бойся, мы тебя не бросим!
— Ты можешь и не танцевать, в конце концов.
— Станем вокруг тебя и будем отпугивать кавалеров злобными взглядами, — пообещал за всех Льен.
Когда компания ушла, Кириан выбрался из своей любимой ниши и довольно улыбнулся сам себе. Интере-есно!
«Роковой» день все же наступил. Накануне вернулась Анелла, устроила воспитаннице проверку, похвалила за успехи и отругала за безалаберность — как это «не готова к балу»? Что значит «платья нет и придется идти в форме»? С ума сошла?
И неумолимая наставница лично вытряхнула упирающуюся девушку из штанов и мундира, забрала это все с собой, а взамен оставила кучу свертков на кровати.
Долго в этот день слышались из-за ширмы вздохи, шипение и тихие, но прочувствованные ругательства. Конечно, Иллис все же была девушкой, хотя и весьма необычной. И приводить себя «в порядок» вполне умела. Другое дело, что это занятие ей активно не нравилось.
Изнывающая от нетерпения четверка прожигала ширму взглядами, и вот наконец…
— Ну… как? — Иллис вышла и остановилась посредине комнаты. Голос был странно робкий, и взгляд неуверенный.
Мальчишки застыли.
Очень простое, без лишних украшений, темно-зеленое шелковое платье делало девушку совсем тоненькой. Такая же простая, но непривычная прическа. Убранные вверх волосы и несколько локонов на плечи. Это делало ее моложе на вид и в то же время женственнее.
Сейчас никто не узнал бы в ней отчаянную девчонку-сорванца, с разбега перелетающую забор или скрестившую клинки с противником. Она выглядела такой нежной, хрупкой, что в любом мужчине мгновенно просыпался и вопил в голос инстинкт защитника.