— Живой!
Новые ощущения вызвали на лбу задумчивую складочку:
— Глаза и разум в шоке и намекают, что этот клинок не по моим ножнам. Но чувства не согласны. Кому верить?
— Мне, — констатировала Варвара. — Я только что все объяснила.
— Ты говорила вообще, а не о конкретном примере, — возразила Любава.
Ее русые непослушные волосы слегка вились, местами торчали в стороны, а вниз спускались до середины груди. Короткие пальцы периодически закидывали их за остроконечные ушки с пухлыми мочками. Впрочем, энергичные ручки низкой плотной царевны вскидывались и по поводу, и без повода, требуя внимания, когда их обладательница говорила.
— Кажется огромным, потому что глядишь впритык. — Варвара сказала громко, сразу для всех: — Повторяю: размер не имеет значения.
Любава полюбопытствовала:
— А у Чапы какой размер?
С переходом на личности я вздрогнул, агрегат дернулся, а упавшая в пятки душа застыла, готовясь выслушать приговор.
— В самый раз.
Все выдохнули. Особенно я.
— А в самый раз — это длинное или нет?
— Подходящий.
— Кому? Ты говорила, что всем нужно разное.
Варвара покачала головой:
— А в качестве практического пособия — самое то. Не вызывает ни презрения, ни ужаса.
— А меня пугает.
— Объяснила же: сидишь слишком близко. Смотришь в упор. Когда такое болтается на уровне пояса и глядит вниз, с высоты роста не понимаешь, что вблизи они именно такие. Прими как данность.
— Мама говорит: стерпится — слюбится. — Постучав по плечу Любавы, ее вежливо попросила на выход Александра.
Упавший струящийся купол накрыл пойманную частицу меня. Длинные локоны сложились на животе в несколько слоев. Глаза не видели, но я чувствовал, как одна ладошка согрела пугливо дернувшиеся шарики в основании, а пальчики второй приняли в себя горячую сталь как ракетку пинг-понга в азиатским хвате: сзади-сверху приобняв вытянувшейся горстью. Словно авторучку. Кожица медленно поехала вниз.
— Ухххх… — выдохнул я.
— Стоп! — скомандовала Варвара. — Успели?
— Кажется, да. — Золотоволосое создание, тоже выдохнув, поднялось, подпихиваемое нетерпеливо топтавшейся у плеча Феофанией.
Эта не церемонилась. Плюхнулась, сграбастала, помяла, подергала. Мне даже полегчало. Желание улететь в космос растаяло. Мое вырванное из райских кущ и насильно возвращенное обратно на грешную землю сознание простонало:
— Не так жестко.
— Прости. Надо так? — Руки Феофании мелко затряслись, словно в ознобе. Или ее током коротнуло.
— Надо и можно по-всякому. Просто с душой.
— Слушайте, что Чапа говорит. — Варварин палец сверху указал на меня, распятого у ног. — Мнение пособия очень важно. Именно для избавления от будущих ошибок существуют такие уроки. Не хотите же вы сделать больно или неприятно кому-то из будущих любимых мужей?