Сама ты дура, хотел сказать я, но промолчал. Дура или не дура, зато красивая. И в очереди. Мозг ни на минуту не забывал об этом. Или не мозг. А на попытки совести проснуться ей напевали колыбельную, периодически постукивая молотком для надежности. Еще кто-то из штатовских президентов сказал, что доброе слово действует намного лучше, когда у вас в руках дубина.
Как более опытная, Варвара зашла с другой стороны:
— Клара, многие поколения не могут ошибаться. Слышала о теории больших чисел? Хочешь быть в меньшинстве? А как же данные свыше законы, которыми руководствовались предки, когда устанавливали именно эти порядки, а не какие-то невиданные другие? Ну-ка, все вместе, еще раз возвышенку, а то создается ощущение, что подзабыли: Алле хвала!
— Алле хвала! — хором откликнулись выдрессированные ученицы. — Я отдаю жизнь и мысли…
Рука подхватившей торжественный речитатив Феофании задавала ритм.
— …помогаю окружающим, ведь потом они помогут мне. Воздаю выше необходимого Алле-всесвидетельнице, творительнице миров и воительнице умов, и наступит время, когда воздастся мне. Как Она создала наш мир, так и я во славу Ей создаю себя…
Происходящее нравилось Феофании все больше и больше. Особенно, что на время спора с Кларой о ней забыли. При всем желании не мог забыть только я. Ее усердие постепенно перерастало в умение. Активность в трении лампы Аладдина вызывала джинна, а тот похвально кивал старавшейся и все более понимавшей смысл того, что делает, ученице.
— Я не ною и не жалуюсь, — продолжая вместе со всеми, с особенным намеком выделила Варвара, глядя на Клару. — Я пересиливаю. Я не прошу — я действую. Для меня нет невозможного. Трудно — да, долго — может быть, но не невозможно.
— Алле хвала! Алле хвала! Алле хвала! — завершающе прогремело в ночи.
Опять орут. Сколько раз говорил: тишина должна быть в лесу! Когда за тобой погоня, когда вокруг — враги, когда в любую секунду…
Мысли попытались вернуться в голову — и расплескались, расстрелянные восторженной Феофанией, научившейся сноровисто и быстро передергивать затвор. Царевна сияла и чуть не подпрыгивала. В какой-то момент она прижала объект изучения к выпяченному животику:
— Гость стучится в домик!
— Фаня, хватит! — пресекла Варвара ее ребячество. — Очередь Клары.
Колючий преподавательский взгляд налился угрозой и приказал исчезнуть. Феофанию как ветром сдуло. Варвара вновь обратилась к застывшей столбиком царевне:
— Клара, помнишь, из семейного права: соблюдайте все уставы и все законы вам данные, исполняйте их — и не свергнет вас с себя земля, которую вам дали жить.