— Отлично, — царевна воодушевилась. — Сейчас ты командир, а я подчиненная…
Многозначительное заявление, подумал я.
— …но так будет не всегда. Потом ты станешь обычным войником и в конце, возможно, царевичем Тамариным. Или не станешь. А я, — вскинулась гордая головка, — в любом случае стану цариссой. Я единственная дочь.
— Угу, — внес я свою лепту в беседу.
Поглядел по сторонам. Не люблю разговоров один на один. Поскольку его затеяли, значит, чего-то хотят. Если затеял не я, значит, чего-то нужного не мне.
Хрупкая царевна встряхнула головой:
— Да что же такое. У меня ощущение, что я тебя сто лет знаю.
Я вздрогнул. Но она не потянула опасную ниточку, которая звено за звеном протянулась бы до совместной учебы с царевной Василисой Варфоломеиной и получившейся цепочкой затянулась бы на моей шее. Ефросинья вернулась в главное русло:
— Моя мама, царисса Анисья, очень красивая. Я вырасту, буду такой же. Не смотри, что сейчас я мелкая, хиленькая и вроде незначительная. Ты крутишься с Варварой и похожими на нее, но кроме них есть другие.
Я понял, куда клонят.
— Ты, например.
— Да, — кивнула Ефросинья. — Хочешь меня поцеловать?
Ее ладони опустились рядом с собой на землю, лицо подалось вперед.
— Прости, но это невозможно.
— Почему невозможно?! — вспыхнула она. — Ты же целовался со всеми во время игры!
— Игры! — выделил я.
— Представь, что сейчас тоже игра.
— Но ведь не игра?
— Всё в жизни игра.
— Не всё.
Она кивнула:
— Не всё. Но это — игра. Моя игра, понимаешь?
— Прекрасно это понимаю.
— Подыграешь? — попросила царевна.
— Нет.
— Что я могу сделать, чтоб ты включился в мою игру?
— Подрасти и поумнеть.
Существует ли на свете человек, который согласится, что завтра станет умнее сегодняшнего? А послезавтра — умнее, чем завтра? Логический вывод из этой последовательности: именно сейчас ты полный нуль и ничтожество. Кто такое примет?
— Тебя смущает, что я мелкая? — закономерно услышала Ефросинья только первую часть фразы. — Я видела, ты уединялся с Варварой, потом с Антониной. Противный. Но я могу все, что могут они. Может, даже лучше.
Ну, сейчас еще сравнивать начнем.
— Прекрати, а то до такого договоришься…
— Не смотри, что я внешне маленькая. С годами выпуклая Варька начнет обвисать, а я буду все сочнее и краше. Тонька уже сейчас пухнет, как прокисшая каша, про нее даже не говорю.
— За одни эти слова не стану играть с тобой ни за какие коврижки.
Изумленные глазки хлопнули, словно в ладоши, от избытка эмоций:
— Разве я не правду сказала?
Говорил же, поумней, потом подкатывай.
— «Не враждуй на сестру свою в сердце своем, и не понесешь греха», — продекламировал я.