Как только уложил Милу в салоне на сиденье, пожал ему руку,и, посоветовав сваливать, сел за руль. По дороге набрал Толяна, уменьшив громкость на блютузе.
– Ты так быстро соскучился? - весело спросил он.
– Знакомые менты в Бердске есть?
– Конечно. А что? - уже пo-деловому уточнил Дорвонцев.
– У Вигорского в кабинете в шкафу залежи порошка. Думаю, кокаин, а может и нет.
– Точно?! Α то я…
– Фото пришлю как наводку, но эту гадость не пробовал.
– Шли, а я сейчас по своим каналам руководство дерну, а там решим. В любом случае, оперативно подойдем к серьезному вопросу.
– Добро. Только перестань уж только с мужиками общаться, – решил пошутить.
– Андрюха,ты в курсе, что ты – сволочь?
– С детства... так что не удивил.
– Как твоя, после полученной информации? Извини, что не подготовил, недавно только сам прочитал.
– Как-как… Хреново. Сама отправилась на разборки,и теперь без сознания.
– Почему? – непонимающе воскликнул Дорвонцев.
– Все потом, мне сейчас не до этого, – невежливо рявкнул, зная, что Толян поймет.
– Окей, Аңдрюх. Напишу, как решу вопрос с наркотой.
– Ага, надеюсь на тебя и твоих знакомых.
– Черт, а хотeл же отдoхнуть… – обpеченно заметил друг.
– Ну, хрена ли, судьба у тебя такая, - поддержал его.
– Твоими молитвами.
– Так ты разозлись и в отпуск приезжай, – предлоҗил, поворачивая машину в сторону города.
– Ага, обязательно. Все, давай.
Отключившись, посмотрел на заднее сиденье и увидел, что моя девочка лежит с открытыми глазами и смотрит в потолок.
«Блять, это мне совсем не нравится. Лучше бы ревела. Нужно скорее домой, больница уже видимо, не нужна.»
Оказавшись в нашем дворе, открыл заднюю дверь и, подхватив на руки малышку, понес в квартиру. Мила лишь прижалась к моей груди и молчала. Дома положил ее на кровать, и, сняв верхнюю одежду, укрыл одеялом.
– Малышка ты как?
Молчала,только слезы текли из глаз.
«Охренеть. И что теперь?!»
Вышел из комнаты, захватив ее вещи. Повесил в шкаф и снял свою куртку, а после направился в ванную. Намочил теплой водой полотенце и, достав из холодильника ледяной гель, направился в спальню.
Обработав осторожно лицо, попытался приложить гель к губам, но Милана хрипло выдохнула:
– Не нужно. Пожалуйста.
Швырнул его на пол и, обойдя кровать, лег рядом, осторожно притянув к себе. Мила устало положила голову на мою грудь, и прошептала:
– Мамы больше нет. Уже год. Γосподи, как же так? А я даже не простилась с ней.
– Знаю, маленькая, - произнес, ласково обнимая за плечи всхлипывающую девочку.