— Очень люблю. С удовольствием съем.
— Тогда отлично! Фарш пока еще размораживается. У нас есть несколько часов.
— Можно опять погулять, — с восторгом прошептала она, добавляя по секрету: — Клавдия Егоровна просила подорожника сорвать.
— Тогда пойдем, — согласилась, и взялась за хворост, желая попробовать, раз уж час возились на кухне.
На том и решили. Больше часа ходили по лесочкам, полям, собирая травы и разговаривая. Легкий свежий ветерок теребил одежду и ласкал тело. Запах полевых цветов стоял в воздухе, а солнце уже не так парило, и поэтому было замечательно.
Назад шли по полю, решив сократить путь, чтобы сразу через огороды к дому. Сонька прыгала, весело кружась, а мы беседовали о сериале, который шел по одному из трех каналов. Как-то решили посмотреть и вот теперь традиция — откладывать все дела, чтобы посмотреть продолжение. У бабушки еще маленький черно-белый телевизор был на кухне, поэтому планировали лепить пельмени и смотреть.
На губах блуждала улыбка, когда вела рукой по зеленому колосу. Хоть на малое время успокоиться и быть немного счастливой. Но когда стали подходить к деревне, со стороны стелы, выехали две черные машины, двигаясь в нашу сторону. Маша вскрикнула и рванула к Алене, а я на секунду оцепенела, а потом закричала:
— В лес! Побежали в лес!
Не верилось, что добежим, но мы надеялись, мчавшись со всех сил. Замечая, что, Маша спотыкается, отстает, выхватила Соньку и побежала быстрее, подгоняя подругу:
— Маша, быстрее. Быстрее!
Ужас, сжимающий до треска костей, рвал сознание. Я неслась как сумасшедшая, не представляя, что буду делать сейчас. Вспомнив, что там есть озеро, и узкий проход, где можно спрятаться, кинулась туда, надеясь, что Машка побежит за мной, ведь она здесь ничего не знала.
Уже когда почти достигла поляны, за которой было озеро с тайным убежищем, почувствовала удар в спину, и полетела вперед, налету прижимая к себе ребенка. Но уже на траве Алена выпала из рук. Я бросилась к ней, стоило услышать крик ребенка, и увидеть мужчину в джинсах, хватающего ее.
В какой-то момент шок откинул страх, и я бросилась на него, безжалостно дергая за волосы, царапая кожу на лице, желая уничтожить. Столько ярости проснулось, что не могла думать. Только было важным забрать ребенка.
— Сука, — закричал мужчина, скидывая меня на землю, а потом удар в лицо, и полетела на траву. Боль. Сдавливающая и отрезвляющая. Но я нашла в себе сил и поднялась. Сжав пальцы в кулаки, бросилась на мужчину, схватившего Соньку, уносящего ее в сторону. Кинулась и, ударила в бок, как учил Медведев, отчего он зарычал и рухнул на землю, выдавая рычание.