Мурашки пошли по коже, ведь дети теперь останутся без мамы. А это невосполнимая потеря. Настоящая, жестокая и невыносимая. Бедные малыши.
Покачала головой и прошептала:
— Ты ведь братика любишь?
Девочка непонимающе посмотрела на меня, а потом на него, дрожащего, всхлипывающего и прислонившегося ко мне, уткнувшегося в плечо. Сделала шаг, но вдруг остановилась. Конечно, я понимала, что она еще надеялась на чудо, но так нельзя. Мне было очень жаль молодую женщину, которой жить да жить, воспитывать своих детей, радоваться жизни, но ничего изменить нельзя. А дети в такой ливень стоят — тут пневмонию можно заработать.
— Да, люблю, — с грустью выдала она, вновь поворачиваясь к телу матери.
— А он тебя, и ему сейчас очень нужна сестренка — ты. Только ты можешь успокоить его. Смотри, как ему плохо?
— Но… — сероглазая девочка замолчала, а потом вновь посмотрела на женщину и, закрыв рот рукой, сдерживая всхлипы, медленно побрела к нам.
Крепко взяла ее за руку и повела до машины. Несколько раз чуть не упала Скользко, грязь, а у меня еще на руках ребенок. Да и сама я походила на скелет, сильно не потаскаешь. Но я держала. Крепко-крепко, чтобы не уронить. Почувствовав прожигающий взгляд, обернулась и увидела Медведева. Он стоял у обочины и смотрел на меня. Не знала, что Олег думал, отсюда было плохо видно, но чувствовала, что не рад.
Но… я не могла сидеть, когда нужна была моя помощь.
Показала ему на машину, и, уловив его кивок, побрела с детьми дальше. Усадила всех в салон и устроилась рядом, чувствуя тепло. Моя футболка полностью промокла, но это не волновало. Как-нибудь… высохну. Лишь состояние детей беспокоило. Достав из своей сумки вещи, помогла снять девочке насквозь мокрое платье и надеть футболку, в которой она утонула, и мальчику майку. В сухом быстро согреются.
— Хочу к маме. Пусть она проснется, — попросил малыш, дергая меня за локоть, и стало не по себе. Очевидно, он не до конца понимает. Поэтому провела ладонью по его волосикам и прошептала:
— Тебе и сестренке нужно согреться…
— А маме холодно, — сказал и заплакал, а когда попыталась обнять его, громко закричал. Чтобы не волновать, я отодвинулась и с надеждой посмотрела на девочку. Она с грустью посмотрела мне в глаза, а потом на мальчика и, вздохнув, обняла его и сказала:
— Костя, не плачь! Мама не любит, когда ты плачешь.
— Я хочу к маме.
— Мама… она… М-м-м, — задумалась и резко выпалила: — Папа скоро приедет.
— И вылечит ее? — воскликнул кучерявый ребенок.
Девочка с надеждой посмотрела на меня, ожидая подтверждения, но я лишь отрицательно повела головой. Она еще сильнее обняла его и, хлюпнув носом, проговорила: