В это время сынок скатился и увидел Дмитрия, громко завизжал и бросился к нему с криком:
— Ура! Ура! Ты пришел! Я так ждал.
Мужчина подхватил мальчика на руки и произнес:
— Конечно, пришел. А ты что творишь, споришь с приятелем?
Сережа нахмурился, вспоминая, когда он общался с другом, а потом беспечно заявил:
— Не-е-ет! Просто Витя хотел один съехать, а без ватрушки же не скользко.
— Но вы придумали выход?
— Да! Вместе! — счастливо поделился малыш, поправляя шапку, сползающую на лоб.
— Так, у тебя нос совсем красный, — пробурчал мужчина, тут же предлагая: — Пойдем греться чаем с блинами?
Сынок посмотрел на меня, вспоминая что-то, и с грустью сообщил:
— Так мама не пекла блины. Я же знаю.
— А мы в кафе, и там согреемся. Хочешь? И мама замерзла. Вон вся от холода дрожит.
— Да! Нужно ее чаем поить! — воскликнул Сергей, а потом посмотрел на меня, одетую в десять одежек, совсем не замерзшую, и поинтересовался: — Мама, мы же пойдем, правда?
Кивнула и согласилась, чувствуя какую-то скованность. В кафе мы пробыли сорок минут, где Сережа перепробовал все блины с начинками, надкусывая, и отдавая Дмитрию, который доедал, уплетая за обе щеки, не забывая при этом и про свои. Я же едва сдерживала в себе улыбку, отмечая все это безобразие.
Поздно вечером, когда мы уже были дома, и я помыла сына, уложив спать, Дмитрий не уходил, отчего я не понимала. Прочитав третью сказку, я услышала:
— Ксения, я поговорю с Сергеем?
Сын довольно улыбнулся, а я вышла, чувствуя себя неудобно оттого, что есть какие-то секреты от меня. Пошла в кухню. Выпив апельсинового сока, прислонилась к кухонному шкафу и стояла, пока не увидела, как в дверях появился Дмитрий с файлом, в котором были бумаги, и пошел на меня. Почувствовала себя маленькой и не защищенной по сравнению с ним, попутно подавляя желание сбежать. Облизнула губы и спросила:
— Как Сергей?
— Уснул.
Даже не поверила. Подняла бровь, на что услышала:
— Нагулялся, набегался, вот и вырубился.
Кивнула и спросила:
— Ты сказал ему, что уезжаешь?
— Да, все нормально, — выдал Картунов, а потом протянул бумаги, со сломами: — Это бумаги на квартиру и кредит, заверенные нотариально, я подписал, можешь почитать. Они твои.
Даже слов в ответ не нашлось. Просто не нашлось и все. Я пораженно приняла очень важные для меня документы и перепрочитала несколько раз, не понимая, почему он так поступил. На последнем чтении все буквы сливались в темное пятно, и уже не могла смотреть. Сглотнув, подняла глаза на мужчину и спросила:
— Почему?
— Потому что так захотел, — сказал он лениво и тут же заметил: — Можешь переезжать в свою квартиру. Она твоя и сына.