— Можешь остаться. Постелю тебе здесь.
Ответа и благодарности я не услышала, да и не ожидала, не тот мужчина, чтобы ждать от него поблажек и комплиментов. Через пять минут я разобрала диван и, отмечая свет от елки и камина, спросила:
— Выключить гирлянды или оставить?
— Без разницы, — проговорил он, а потом отчетливо проговорил: — Хочу, чтобы пришла в мою постель. Сама.
Моментально развернулась, не ожидая такой наглости, и резко выдохнула:
— И с чего такие желания и мысли? Не много ли себе позволяешь?
— Нет. Само то. Мы взрослые люди и знаем, чего хотим. Я, во всяком случае, точно знаю, что хочу тебя видеть обнаженной, распростертой под моим телом, с яростью вбиваться, слышать твои хриплые стоны.
Застыла, поражаясь таким откровенным словам. Но вместе с тем, могу точно сказать, что внутри все сжалось от предвкушения, но я не могла вот так…
— Меня не интересует…
— Я же сказал, что хочу, чтобы ты сама пришла. Но… если тебе удобна твоя ложь, можешь и дальше обманывать… себя.
«Да кто он такой, чтобы решать за меня? И он… не в моем вкусе!» — не желая спорить, молча направилась из комнаты, подсознательно ожидая его зова, действия, но нет. Мужчина промолчал, продолжая сидеть в зале.
Через час лежала в своей кровати, смотря в потолок, вспоминая слова Дмитрия, а именно, что он хотел бы со мной сделать, и не могла уснуть. Ерзала, как волчок, переворачиваясь с боку на бок, не понимая себя.
«Почему меня волнует этот мужчина, возбуждает дикая страсть в его глазах?! Он же пещерный варвар! Мне нужен совсем другой человек»
На часах показывало сорок минут второго, а я все думала. Уже призналась и приняла как факт, что Дмитрий возбуждал меня, и я подошла очень близко к мысли, что можно несколько раз переспать с ним для своего удовольствия.
Хотя какое удовольствие… Евгений только пыхтел на мне и я никогда не испытывала хоть каких-то ощущений, кроме как желания быстро помыться когда все заканчивалось.
Решив, что поступаю верно, осторожно поднялась и направилась в зал, чувствуя себя непонятно кем, от того, что по личной инициативе иду к мужчине. Была сама себе противна, но об этом подумаю завтра.
У самой двери я подумала о том, что совершаю невероятную глупость, и решила уйти, как вдруг запястье обожгло захватом, и меня притянули к полностью обнаженному, возбужденному телу.
Попыталась освободиться, удивляясь лишний раз мужской наглости. Ведь Картунов был в чём мать родила, что не давало ложного понимания в его намерении. Дмитрий задрал мой подборок своей огромной ручищей и со свирепой улыбкой проговорил: