После праздничного ужина я искупала Сережу, рассчитывая, что Дмитрий уйдет, но нет, он вошел в ванную, когда собралась нести сына в детскую, обмотанного банным полотенцем, и поднял на руки. Сережа визжал от восторга, счастливый и радостный, с надеждой смотрящий на нас, что пугало. Детям много не нужно, чувствуя любовь и заботу, они начинают фантазировать и мечтать, чтобы так было всегда. Не хотелось разбивать наивные детские мечты.
Натянув пижаму на своего мальчика, начала читать сказки, чувствуя, как меня поедают голодным взглядом. Жарким, диким… Казалось, что еще немного и съедят. В воздухе висело напряжение и желание, давящее с невероятной силой.
А может, я накручивала?! И Дмитрию плевать, а мне просто очень хотелось его внимания. Надеялась, что это не так. Мне кроме сына никто не нужен.
Была вся как на иголках, стараясь сосредоточиться на тексте, ставя себе галочку, что нужно поговорить. Меня не устраивало вот такое давление. Совсем. На третьей сказке Сережа уснул и я, выключив светильник, направилась в кухню, желая помыть посуду.
Каково же был мой шок, когда увидела, что на столе ничего нет, а вот посудомоечная машина уже как двадцать минут работала. Посмотрела по сторонам, и медленно направилась в зал, считая, что Картунов там. Где еще ему быть?
Свет в комнате был выключен, и лишь гирлянды освещали волшебным светом все вокруг, а также пылал электрический камин, поражающий своею красотой и изысканностью. На елке сверкало три гирлянды, все разные, необычные, переливающиеся и мигающие, освещая яркими цветами зеленые пушистые ветки с игрушками, мишуру и гирлянды. На полу в снежном сверкающем полотне в виде ваты стояли Дед Мороз, Снегурочка и деревянные сани с четырьмя оленями. Красивые звери с белым мехом на груди и с длинными изящными рогами. Они словно живые мечтали броситься в путь по заснеженным сугробам. Подарков пока не было, но нужно будет позаботиться об этом в ближайшее время.
Картунов даже телевизор не включил. Просто сидел на диване и смотрел немигающим взглядом на пляшущее пламя камина. Не могла определить по его лицу, в каком он состоянии. Странный мужчина, но чем-то притягивает меня, что совсем не нравилось.
Прошла мимо к окну, прикасаясь к белоснежной ткани, и тихо проговорила:
— Уже поздно…
— Пустишь переночевать или считаешь меня опасным, чтобы оставаться в твоей квартире?!
Не шевелилась, продолжая смотреть в темноту. За секунды в голове промелькнуло множество мыслей, но вот желание выгнать его среди них не было. Скорее всего, благодарность за то, что оставил квартиру, что заботился и дарил сыну радость. Закусила губу и произнесла: