В этот самый момент, как в замедленном кино, сверху отвалилась черепица и со свистом полетела вниз. Подобно сорвавшемуся лифту, она летела по прямой траектории, соблюдая при падении закон всемирного тяготения. Скорость ее нарастала с каждой секундой. Еще одно мгновение, и черепица состыковалась с головой мадам Орешкиной. Кокетливая шляпка превратилась в блин, а сама черепица раскололась на несколько десятков мелких осколков. Лидия Федоровна ойкнула, обвела всех присутствующих взглядом новорожденного ребенка и рухнула вслед за осколками черепицы на крыльцо.
Зорькин и Саша от страха, что черепица могла быть не последней, бросили тело Богомолова и отскочили в сторону. Тот не устоял на ногах и покатился по ступенькам вниз, по пути сбив с ног мистера Оуэна, который намеривался войти следом за троицей в гостиницу. На лестнице образовалась куча из неподвижных тел. Оуэна тоже можно было причислить к телам, поскольку он лежал с открытыми глазами, широко раскинутыми в стороны руками и, кроме того, что часто моргал веками, никаких других признаков жизни не подавал.
Мы бросились к Лидии Федоровне. На ее лице толстым слоем лежала коричневая крошка от расколовшейся черепицы, на лбу надувался синяк, а из-под блинчика, который минуту назад был шляпкой, вытекала струйка крови.
— Она жива, — обнадежил нас Саша. — У покойников синяки не вскакивают. Но сотрясение мозга ей обеспечено, шутка ли черепицей по башке получить.
— Молодой человек, выбирайте выражения, — очнулась Орешкина. — Еще никто мою голову не называл башкой.
— Башка по-татарски — голова, — парировал Саша. — И она у вас, к счастью, очень крепкая. Не всякая такой удар выдержит. Не болит?
— Вроде нет, только слегка гудит, — Лидия Федоровна приподнялась и уселась на ступеньках. Мафусаил подлетел к хозяйке и слизнул капельку крови с ее лица. А говорила, будто он не любит запах крови. — Мой хороший песик, тебе меня жалко, — залепетала Орешкина. — А вдруг бы в эту минуту ты в дверь вбегал?
— Да, от пса бы осталось мокрое место, — предположил Саша, и в ту же секунду был поставлен Орешкиной на место.
— Думайте, что говорите, молодой человек. Не представляю, что бы со мной было, я бы этого точно не пережила. Нет, уж лучше я, чем ты, — тяжело вздохнула Лидия Федоровна, чмокнула пуделя в нос и показала нам взглядом, чтобы мы ее поставили на ноги.
Поднять Орешкину оказалось не легче, чем Богомолова вытащить из машины, но нам с Алиной и подоспевшим Зуевым все же удалось справиться с этой задачей. Мы проводили Лидию Федоровну до постели, оставили Антона в качестве сиделки, и поспешили назад, на крыльцо.