— Владимир Владимирович, а что вы делаете?
— Пытаюсь разобраться: настоящий призрак здесь бродит или фальшивый?
— А мука зачем?
— Это мел. Он мне позволит обнаружить любые отпечатки ног. Призрак — это бестелесная субстанция, он отпечатков не оставляет. А если нас разыгрывает кто-то вполне реальный, имеющий физическую оболочку, — следы обязательно останутся.
— А если кто-то ночью по малой нужде захочет? Что тогда? Вы спутаете шутника с нормальным человеком, которому просто приспичило?
— Тогда следы будут идти из комнаты в туалет и обратно.
— Понятно. А что у вас в другом мешочке? — Рядом с тем местом, которое Зорькин обильно посыпал мелом, лежал прозрачный полиэтиленовый пакет с какой-то штуковиной внутри.
— Это специальный прибор, кстати — мое изобретение, — гордо пояснил Зорькин. — Он способен улавливать и регистрировать малейшие электромагнитные колебания. Сейчас мел высыплю и настрою этот прибор на психическую энергию приведения. Хотите посмотреть?
— Нет, Владимир Владимирович, вы уж сами, я так устала, хочу ночью выспаться. Я сейчас в одно место сбегаю, а вы за мной мелком присыпьте, чтобы я картину эксперимента не исказила, — попросила я и сначала бочком, потом широкими шагами промчалась в туалет и обратно, в Алинину комнату.
Остаток вечера я просидела у подруг. Запасливая Степа достала допотопный кипятильник в виде спиральки, приготовила чай и выложила печенье, купленное в местном магазинчике. Мы очень душевно провели время. Выходя из комнаты, я вспомнила, что мы так и не спросили у Лизы, зачем она наглоталась лекарства.
— Алина, мы не узнали у Лизы, какое лекарство она принимала.
— Я спрашивала, — вместо Алины ответила Степа. — Мне показалось странным, с чего это ее так сморило. Первое, что мне пришло на ум — она выпила снотворное и не рассчитала дозу. Но Лиза сказала, что никакие лекарства она не принимала, и вообще, ее мать с детства приучила химией не злоупотреблять, разве что в редких случаях, когда температура высокая или горло болит. О наркотиках она и слышать не хочет. У меня создалось впечатление, что Лиза вполне нормальная девчонка. А почему она так вырубилась? Может, стресс? Все эти конкурсы красоты — чистая мясорубка. Две недели их готовят, учат ходить, спину держать, танцевать. И все это по двадцать часов в сутки. Потом сам конкурс — сплошные переживания. К этому добавьте перелет, переезд…
— Степа, ты правильно рассуждаешь, — перебила ее Алина. — Стресс, физическая усталость, но ты не в курсе, в ее крови все же нашли один препарат. А как он в нее попал… Странно.