— Странно, — повторила я. — Ладно, девчонки, я пошла спать, если что — будите.
Как только я сомкнула веки, сразу провалилась в глубокий сон. Но выспаться мне не удалось и в эту ночь. Наверное, само место внутренне настраивало меня не терять бдительности в любое время суток. Я проснулась от легкого постукивания в дверь. Не успев со сна испугаться, я спросила:
— Кто там?
— Марина Владимировна, это я, Богомолов, — зашептал в замочную скважину Федор Петрович. — Откройте.
— Федор Петрович, я сплю, — попробовала я отделаться от Богомолова.
— Тут такое дело… Выгляньте, посмотрите.
Мне пришлось вставать и тащиться к двери. В тусклом свете перед собой я увидела немыслимо бледное и перепуганное лицо Федора Петровича. Если бы он не сказал, что это он за дверью, я бы его не узнала. На фоне мертвенно белой кожи отливали синевой трясущиеся губы, волосы торчали в разные стороны, а глаза были выпучены, как у только что сваренного рака. Кстати, по цвету, они были такими же красными.
— Что с вами Федор Петрович? — спросила я, догадываясь, что у Богомолова наступил момент расплаты за изрядно выпитое количество спиртного. К сожалению, я ему ничем помочь не смогу, у меня нет ни пива, ни какого-другого спиртного.
Но речь, как оказалось, шла совсем об ином.
— Выгляньте в коридор, — Богомолов чуть не плакал. — Вы ее видите?
— Кого? — спросила я, прячась за дверью и совсем не собираясь показываться в неглиже перед Богомоловым.
— Женщину в Белом. Пожалуйста, Марина Владимировна, посмотрите, вы ее видите или у меня белая горячка?
Вначале я хотела подтвердить вариант белой горячки, но любопытство все же взяло верх, и я высунула свой любопытный нос в коридор. Примерно на том же месте, что и вчера, в конце коридора в белом одеянии колыхался призрак. Легкая накидка покрывала его с головы до ног, если, конечно, таковые имелись в наличии. Опять, как и вчера, появился ветер, он играл с накидкой, забирался под нее и надувал легкую ткань. Накидка топорщилась и приподнималась, а призрак становился объемнее и ужаснее.
Я посмотрела на обсыпанные мелом полы. Никаких следов, уходивших в глубь коридора, не было. Значит… Холодные мурашки пробежали по моей коже, и я крепко схватила Богомолова за руку.
— Вы видите, — по моему лицу догадался Федор Петрович. Как ни странно, тот факт, что я тоже увидела Женщину в Белом, его обрадовал. И он, почувствовав себя героем, а не алкоголиком, которому в пьяном угаре привиделись отплясывающие черти, погладил меня по руке и успокоил: — Не бойтесь, я с вами.
Мне от его слов спокойнее не стало.