Мистер Оуэн совсем не удивился, увидев хромого Куропаткина и перемазанного грязью и кровью Штурма. Он, очевидно, подумал, что склонность к повышенному травматизму у славян заложена в генах: им нравится падать, проваливаться в ямы и подставлять свои головы под осыпающуюся черепицу. Я не могла с ним не согласиться — последние три дня нас действительно преследовали сплошные напасти. Даже не могу дать точное определение нашей группе: то ли мы охотники за призраками, то ли мы жертвы обстоятельств.
Итак, когда мы доплелись до гостиницы, Оуэн стоял на ступеньках и печально смотрел на приближающуюся процессию, которая наполовину состояла из калек. Но и сам хозяин гостиницы выглядел не лучшим образом, его поясница была обвязана толстым шерстяным платком. Он то и дело морщился и потирал рукой больное место.
«Радикулит, — решила я, про себя посочувствовав Оуэну. — Надо же, как его прострелило или подстрелило…. Вот это номер!»
На следующий день большинством голосов мы уговорили Алину, не терзать больше местные достопримечательности и оставшиеся три дня провести в Лондоне, пускай не в самой лучшей гостинице, но с обязательным санузлом в номере и без какого-то либо намека на потусторонние силы.
Вы бы видели, какой радостью засветились глаза у мистера Оуэна, когда мы известили его о нашем желании покинуть деревенский отель. Он не стал возражать, вернул нам деньги за неизрасходованные дни и даже соорудил на дорогу сухой паек, при том что добираться нам до Лондона не дольше двух часов.
Два последних дня в столице туманного Альбиона прошли более-менее спокойно, если не считать двух случаев. Зуев с Мафусаилом опять потерялись, как Антон объяснил Орешкиной, Мафусаилу приспичило прогуляться по Бейкер-стрит.
Второй случай закончился очередным травматизмом. В супермаркете на Богомолова со стеллажа начали падать литровые бутылки с виски. Как его не раздавило под грудой стекла, до сих пор удивляюсь. Но вот парадокс — мужика преследует тотальное невезение, и каждый раз он выходит из передряг без единой царапины, зато те, кто по чистой случайности оказываются рядом, получают шишек сполна. На этот раз не повезло Асе. Богомолов успел отскочить, а ее задело осколком разбившейся бутылки. Пострадали не только брюки — стекло разрезало ткань и травмировало кожу, пришлось везти Асю в больницу и накладывать швы.
В аэропорту нас встречали родственники и телевизионная бригада. Эх, лучше бы Алина с ними и не договаривалась. Хотя чего теперь ее корить, она сама уже сто раз пожалела об этом. Еще будучи в Лондоне, мы договорились, что в зал родного аэропорта войдем в следующей очередности: сначала пойдут те, у кого ноги-руки целы, пускай телевизионщики снимают их счастливые лица, им повезло больше других. Затем — у кого повреждения незначительные: шишки, царапины, ушибы. Мелкий травматизм можно замаскировать умелым макияжем. В ход также пойдут шарфы и надвинутые на лицо кепки. Те же, кто возвращается на родину в гипсе, на костылях и с перевязанной головой будут замыкать нашу процессию, а еще лучше, если им удастся выйти через другие двери, дабы не смущать своим видом съемочную бригаду.