— Нет, мне нужно материалы для статьи насобирать, — страдальчески произнесла Степа.
— У тебя пропуск есть? С кем ты договаривалась?
— С Зорькиным, — врать приходилось с ходу.
— В последнее время о нем все говорят. Ничего не скажешь — голова. Недавно премию от правительства получил. Я позвоню, он спустится. Прости, но без пропуска не допущу. Да ты, пожалуй, и не дойдешь.
— Нет, пока не надо звонить, — испугалась Степа. Она не хотела, чтобы ее рассекретили раньше времени. — А вы лично знаете Зорькина Владимира Владимировича? Мне интересно, что о нем говорят близкие люди, сослуживцы, коллеги. Может, вы обрисуете его портрет?
Деду польстило, что его назвали коллегой Зорькина и тем самым причислили к интеллектуальной элите института. Он распрямил плечи и расцвел в довольной улыбке. Журналистка ему тоже понравилась. Надо же, какая ответственная — превозмогая боль, не забывает о статье для газеты, совсем как в старые добрые времена, когда прежде думали о Родине, а потом о себе.
Вахтер помог Степе переместиться с пола в свою будочку, напоил горячим чаем и выложил все, что знал о Зорькине, а потом подвел Степу к доске почета, на которой красовался портрет Владимира Владимировича. Теперь сомнений никаких не было — Зорькин ни за кого себя не выдавал, он на самом деле был физиком, кандидатом наук.
Увы, Степе лучше не становилось и вахтеру все же пришло вызвать «Скорую помощь». Степу отвезли в травматологическую больницу. Там ее просветили рентгеном и поставили диагноз. Падая через турникет, Степа умудрилась сломать два ребра. Полку калек прибыло. Поскольку при переломах ребер ни в гипс не закатывают, ни в больницу не госпитализируют, Степу отпустили и даже подбросили на «скорой» до нашего туристического агентства.
— Там Степу «неотложка» привезла, — с криком ворвалась в кабинет Алена. — Горе-то какое! На ней лица нет!
Мы с Алиной выскочили на порог «Пилигрима» и из рук врачей приняли пострадавшую Степу. Лица на ней действительно не было — слезами был смыт весь тщательно наложенный с утра грим.
— Доктор, что с ней? — запричитала Алина. — Скажите, насколько это серьезно?
— Это серьезно, но жить будет. У нее сломаны два ребра. Помощь оказана вовремя, рекомендации я выписал, — отчитался доктор, но уезжать не торопился.
— Спасибо вам и, пожалуйста, возьмите за труды, — я протянула доктору деньги.
— А сколько всего у человека ребер? — поинтересовалась Алёна.
— Двенадцать, так что ломайте на здоровье, — доктор спрятал в карман халата деньги и прыгнул в «скорую».
— Как же это тебя так угораздило?