Узнав о поездке Богдана Желановна заохала, запричитала: виданное ли дело, девке в воинские походы ходить.
— Тебе в тереме сидеть, от нечисти прятаться да мир в княжестве блюсти, пока князюшка делом ратным занят.
Но, понимая, что я не простая гостья, смирилась. И озаботилась гардеробом:
— Ни одного сарафана широкого, ни одной рубахи!
— А что, из готового подобрать нельзя?
Кормилица всплеснула руками, словно умирающий лебедь — крыльями:
— Да какое там! Ты же ни одному роду не принадлежишь, нельзя тебе чужую вышивку вздевать. Глянь на рукава, там только знаки обережные, милость богов призывающие.
Интересненько!
В ближайшие полчаса я выяснила, что здесь ничего не делается просто так, особенно украшения.
Так, серьги носят только замужние, а кокошники и ленты — удел девушек.
По узорам, украшающим одежду, можно было узнать не только род человека, но и его статус: крестьянин, воин, боярский ли сын или связан с каким-нибудь культом. А еще семейное положение: какой ребенок в семье, или сколько детей имеет, просватана ли девка, женихается ли парень. Выучить всего не получилось бы и за год, да мне и не надо было. Я просто почувствовала волнение, словно попала в любимую приключенческую книгу про шпионов:
— А, может, использовать вышивку как маскировку?
В глазах Богданы Желановны застыл вопрос. Пришлось пояснять:
— От глаз Бабы Яги, леших, водяных и прочих меня с помощью рун и наговоров укроете. А от людей? Увидят странную одежду, проболтаются, а там сложить два и два несложно.
Кормилица снова всплеснула руками и куда-то умчалась, чтобы через полчаса принести голубую рубаху и алый сарафан. И то, и другое было обильно украшено вышивкой, но, кроме украшений, новый наряд от привычного отличала широкая юбка.
— Вдруг верхом скакать придется, чтобы не осрамить честь девичью, не сверкать коленками, аки смердова женка.
На мой взгляд, мужская одежда была бы удобнее, но Богдану Желановну разве переспоришь!
— Ну хоть, не такую яркую!
Алый сарафан сменился синим. А в сундук уложили еще и зеленый, голубой и рыжий, а к ним — рубашки.
Приготовили и ленты, и накосники, и головные повязки, унизанные мелким жемчугом. А в довершение принесли большой плат. Тонкий-тонкий и невесомый, словно паутинка, и такой же прозрачный. По краю вилась выложенная золотой канителью и разноцветным бисером дивная кайма.