— У тебя будет еще один шанс, — шепотом, так, что я его едва расслышал, заявил Фред.
— Ты это о чем? — не понял я.
Фред облизал пересохшие губы и нервно усмехнулся. Он не смотрел на меня, делая вид, что впервые в жизни видит подъехавший автобус и больше ему такого шанса не представится. Просто глаз от тарантаса не мог отвести. Да что это с ним?
— Скоро сам увидишь.
— Не понял. Ты в порядке?
Фред кивнул и нервно усмехнулся.
— В полном, чувак! Ну, мне пора. Увидимся в «Большом слоне»!
Он поспешно впрыгнул в автобус, простоявший на остановке еще добрых полторы минуты. Перенервничал, что ли?
Я не стал дожидаться своего рейса. Ехать домой не хотелось, и я решил прогуляться пару кварталов пешком, чтобы немного остыть. Дома предстояло объявить о своем провале родителям, и мне хотелось оттянуть этот момент. Не то чтоб я боялся столкнуться с их недовольством по поводу моего попадания в сектор А, скорее наоборот. Мои родители свято верят в Доктрину, и мне придется изображать радость по поводу окончания школы и вступления в новую, рабочую жизнь. Они не поймут, что сектор А для меня — это рухнувшие надежды и ощущение собственной ущербности.
Боюсь, даже будут поздравлять.
Я шел по городу, удивляясь, почему ма и па так близоруки. Оба — граждане сектора Б с высокими коэффициентами интеллекта, мама — врач, отец — начальник Департамента службы охраны правопорядка. Я несколько раз заводил дома разговор о том, что сектор А не самая привлекательная судьба, но они каждый раз искренне удивлялись моим странным идеям.
«Сектора сконструированы так, чтобы создавать максимально комфортные условия для своих обитателей, в соответствии с их потребностями. В секторе А больше баров и торговых центров, а в секторе Б — театров и музеев лишь потому, что это соответствует выбору и потребностям их обитателей, — уверенно заявила мама. — Сектора абсолютно равнозначны, но люди чувствуют себя комфортнее среди себе подобных. Вот и все, и не более того». «Выбрось эту чушь из головы, сынок. Мы все счастливы лишь потому, что каждый несет ровно ту ношу, которая ему по силам. Неважно, чем ты занимаешься, — главное, что ты максимально хорошо делаешь то, для чего предназначен», — вторил отец. Они действительно искренне не понимали того, что в школе знал каждый: есть гении и есть приматы. Приматов — восемьдесят процентов населения. Быть приматом, пусть даже суперэффективным приматом, не круто.
Я дошел до галереи современного искусства и остановился. Галерея была всего в двухстах метрах от моего дома, а видеться с родителями по-прежнему не хотелось, хотя я знал, что мама специально поменялась сменой, а отец взял отгул, чтобы поздравить меня сразу после Финального теста. Ноги сами понесли меня ко входу в галерею.