Кен поклонился ей и замер в поклоне надолго.
Она опустила ладонь на плечо папы. А потом повернула к Кену с искусно приподнятой бровью, которая могла быть нарисованной на ее лице без ресниц и волос.
— Дочь Хераи-сан, — официально сказал Кен. — Кои Пирс сопроводила нас домой.
Она изящным взмахом ладони и запястья указала на папу. Кен кашлянул.
— Он должен проснуться через час. Есть еще один спутник, которого я должен представить.
Я огляделась. Леди приподняла бровь, поджав губы. Кваскви не было видно.
— Я его приведу, — Кен поклонился и попятился в комнатку в стороне. Без него я вдруг ощутила усталость и волнение из-за того, что осталась одна с Рокабилли и Снежной леди. Неловко. Но я же не могла оставить папу с ними? Почему Кен так долго?
— Почему на Пон-сума сидит синяя сойка? — сказал мужской голос из соседней комнаты. Рокабилли отодвинул бумажную дверь шоджи, и стало видно главную комнату домика, где лысый мужчина в оранжевой робе сидел в позе сэйза, ладони были сложены идеальным треугольником на коленях, он смотрел в окно.
Снежная леди и Рокабилли прошли в другую комнату. Я — следом. Кваскви явно нашел подростков. Они держали метлы из связанных камышей, словно пытались убрать синие перья с чистого гравия. Как только мальчик сметал кучку, синяя сойка на его плече сбрасывала еще перья. Жрица шла за ними с презрением.
— Сиваш Тийе насмехается над нами таким поведением?
Снежная леди многозначительно посмотрела на меня. Лысый монах медленно повернулся. Он окинул меня взглядом.
— А ты?
— Она — дочь Хераи, — сказал Рокабилли.
— Баку?
— Так говорит Фудживара Кенноске.
— Ах, вот как, — видимо, для монаха эта новость не была важной. Он обратился к Рокабилли, словно в комнате больше никого не было. — Хватит. Собери американцев.
Рокабилли стукнул пятками, поклонился по-военному и прошел по прихожей и сунул ноги в традиционные деревянные гэта. Я видела в окно, как он отдавал приказы. Подростки бросили метлы. Пон-сума, мальчик, осторожно поднял синюю сойку с плеча обеими ладонями и подбросил ее с удивительной силой на десять футов в воздух.
Вопя, синяя сойка безумно била крыльями, чтобы вернуть равновесие, замерла на вершине взлета, а потом сжала крылья и бросилась пулей к поднятому лицу Пон-сумы.
Мальчик стоял и не моргал. В последний миг сойка улетела вправо, задела помпадур Рокабилли. Член Совета вздрогнул.
Снежная леди медленно выдохнула. Как-то это передало страдания и презрение, при этом воздух в комнате стал на пару градусов ниже.
Кен, Кваскви и Рокабилли вышли в прихожую, где стальные взгляды упали на синее перышко, которое медленно плыло по пыльному воздуху и опустилось на чистый татами, выделяясь, как помада на белом воротнике.