— Эношима-сан, — сказал Мурасэ. — Простите, что поторопили ваше искусство.
Он прошел к стойке и помахал на прощание, что в Японии означало «иди сюда». Я потянулась к кружке, и Эношима подвинул ее вперед — наши пальцы соприкоснулись.
Покалывание пробежало по моей спине, и вспышка теплой тьмы с запахом эспрессо дала понять, что я получила фрагмент. Забавно, но он казался слабым по сравнению с фрагментами Иных, которые я получала в последнее время. Наверное, я даже не увижу его, когда буду спать, чем бы этот фрагмент ни был. Я так переживала раньше из-за обычных прикосновений, а теперь это раздражало как комар.
Никто не заплатил, но Эношима отошел, сцепив руки за спиной в военном стиле.
— Ваша американская гостья вернет кружки и скажет, понравился ли ей мой кофе.
Бен и Пон-сума взяли свои чашки, и мы поспешили в машину.
Мы с Бен сели на заднее сидение, из моей кружки доносился самый прекрасный насыщенный аромат. Словно кто-то взял ветреные пейзажи и беспокойных аристократичных британских актеров в исторических костюмах, покрыл все это темным шоколадом и как-то превратил все это в жидкость цвета глаз Кена.
Я встряхнула себя и поднесла чашку к губам.
Это был самый вкусный кофе из всех, что я пробовала. Он был крепким и сложным, окутывал запахом как физическими объятиями. Волна спокойствия, словно мое тело выдыхало накопленный стресс, пронеслась по мне. Я вздохнула, ощущая, как слезы подступают к глазам. Все эти годы я пила латте и упускала это райское наслаждение?
Слишком? Наверное, гормоны.
Мы покинули Шотенгай и направились к музею. Мы добрались до рощицы у главного здания, но не подъехали к входу, а миновали музей и попали на узкую тропу на земле с выцветшей табличкой, которую я не смогла разобрать.
Пон-сума медленно ехал среди деревьев, машина прыгала на кочках, мы балансировали кружками, чтобы не пролить кофе. Он подъехал к примятой траве.
— Бери кофе с собой, — сказала Бен, когда он открыл дверцу.
— Будто я могу оставить позади жидкое золото, — что то были за пробирки? Почему в Портлэнде кофе не делали с пробирками и горелками?
За примятой травой была бетонная дорожка, обрамленная ухоженными клумбами с травой и анютиными глазками. Мы шли по тропе пару минут, потягивая кофе. Я впервые увидела, как Пон-сума расслабился. Мы прошли мимо пруда, глубины которого хватило бы на огромного кои, а потом попали на большую поляну, вдали виднелись сельскохозяйственные поля. Посреди поляны были два холмика, покрытые травой, обрамленные низкой белой оградой, увенчанные большими деревянными крестами.