— Гробница Иисуса, — серьезно сказал Мурасэ.
Я подавила желание издать смешок. Это было бредом. Большая деревянная табличка слева от большего холма описывала примерно ту же историю, которую мне рассказали Мурасэ и Бен — это было место упокоения Иисуса из Назарета и брата, и они провели последние годы здесь, в Аомори, как фермеры риса.
Бен перемахнула ногой в кюлотах через ограду и опустилась на колени перед крестом. На жуткий миг я подумала, что она начнет молиться, но Бен опустила голову, что-то нажала у основания креста. Большая травяная панель на вершине холма отъехала, и стало видно дыру, куда мог пролезть типичного размера худой японец. Бен подняла телефон, чтобы озарить дыру светом, и стало видно ступени, ведущие вниз.
— О, ну уж нет.
Мурасэ забрал пустую чашку из моих напряженных пальцев.
— Черная Жемчужина.
— Под могилой Иисуса? Вот так? Без стражи? Без пароля?
Пон-сума цокнул языком.
— Страж не нужен.
Он понимал, что так стало только хуже?
Бен махнула мне поторапливаться.
Я не была готова. Я согласилась встретиться с Черной Жемчужиной и, может, попытаться освободить ее, как сделала с Улликеми, но тут я поняла, что собиралась спуститься в дыру в холме в Северной Японии с теми, кто знал, где взять чудесный кофе, но похитил меня и папу.
— Что-то я сомневаюсь. Уверена, Кен вас выслушает. Может, подождем его?
Мурасэ и Бен переглянулись, Мурасэ посмотрел на Пон-суму. Тот вздохнул, повел плечами как профессиональный рестлер, и оскалился, что было далеко от улыбки.
— Вот, — он бросил кружку Мурасэ, и тот смог удержать все три, схватил меня у локтя так крепко, словно надел тонометр, и потянул за ограду.
— Прости, — Бен мило улыбнулась. Чертовы Фудживара. — Совет примчится следом за моим братом. Мы не можем позволить им остановить нас.
Другая рука Пон-сума подхватила меня под коленями, он перенес меня через забор и толкнул ногами вперед в дыру,
Ой-ой-ой. Я извивалась и пиналась, но юноша был слажен из гладких мышц и яростной воли. Он заставлял меня спускаться, шагая следом.
Кен звал его волком, но он больше напоминал барсука в норме. И мышцы пресса у него точно были из стали.
— Прости, — сказала Бен сверху. Я мрачно посмотрела на нее. Она помахала, и панель закрылась, оставив нас в темноте.
Я застыла.
— Это еще что?
Пон-сума перестал толкать меня. Я тут же села на ступеньке, сердце колотилось.
— Это не помогает мне поддерживать ваше дело.
— Уже не важно, — раздался в темноте голос Пон-сума. — Черная Жемчужина знает, что мы здесь. Она взбунтуется, если мы ничего не сделаем.
Пон-сума, видимо, вытащил телефон, потому что появился прямоугольник света, озаривший металлическую дверь на дне длинного пролета деревянных ступенек. Я на миг представила, как хватаю телефон и бегу от него вверх по лестнице, но кого я обманывала? Пон-сума был слишком сильным. И я не смогла бы заставить Бен открыть панель. Я потерла руки, ощущая зуд паники.