Бен отлетела на татами.
— Твою мать!
— Язык, — сказала Мидори.
— Она ударила меня! По тому же глазу, то и Кен.
Мои костяшки болели. Я пыталась сменить злость на лице виноватым видом. Мидори подошла, чтобы помочь Бен встать, и сжала ее за локоть.
— Кену нужно переливание. Помой ладони и руки с антибактериальным мылом.
— Серебряная игла? — сказал Пон-сума. Мидори резко кивнула, и они вдвоем принялись открывать бутылочки, бинт и прочие орудия пыток.
Кваскви подошел от двери, подняв в воздух руки.
— Не атакуй. Тут невинный зритель.
Я пронзила его убивающим взглядом Марлин.
— Кои. Ты реагируешь от съеденного сна Черной Жемчужины. Сделай что-то с энергией, выпусти ее прогулкой, — тихий голос Кена притянул меня к нему. Я потянулась к его ладони, свисающей с края стола, где ее оставил Пон-сума.
Кен открыл глаза.
— Иди с Кваскви. Я буду в порядке. Бен и Мидори не позволят ничему случиться со мной.
«Он не включил в это Мурасэ», — я убрала руки за спину.
— Я справлюсь.
— Если уходишь, иди, — сказала Мидори. Она была в перчатках, держала шприц с прозрачной жидкостью. Пон-сума вонзил большую иглу в вену Бен и отодвинул меня в сторону костлявым бедром.
— Теперь мне можно уходить?
Пон-сума раздраженно посмотрел на меня.
— Мы могли бы сходить в пекарню за хлебом с карри или шоколадными круассанами, — сказал Кваскви. — У них может быть мокко.
Я сглотнула слюну. Нет. Я не могла убежать от этого бардака. Даже ради кофе. Я покачала головой.
Мурасэ указал на другой стол.
— Хотя бы присядь. Нам стоит обсудить произошедшее.
«Еще чего, Шерлок».
Кваскви сел возле меня на татами, Мурасэ достал маленький традиционный кюсю с длинной ручкой и чайные листья. Он налил воды на листья из электрического чайника, расставил чашки из хорошего зеленого фарфора. На той, что была возле меня, была паутина трещин, склеенная блестящим золотистым веществом.
— Мы не враги, — сказал Мурасэ.
Кваскви издал смешок.
— Вы похитили меня и сунули в ледяную пещеру с огромным драконом.
— Ей не нравится то, как вы видите дружбу, — сказал Кваскви.
Я стукнула его по плечу, его цепочки загремели.
— Ты тоже меня похищал и повел к Буревестнику, чтобы тот меня подчинил, при первой встрече.
— Верно, — Кваскви не стеснялся. Он повернулся к Мурасэ. — У вас еще есть надежда.
Я ударила его еще раз.
— Мой старший помешал в неудобный момент.
— Ваш старший? — повторила я.
— Как интересно, — добавил Кваскви.
Мурасэ напрягся и слабо кивнул. Мурасэ был отцом Бен и Кена? Он был чистокровным кицунэ. Я посмотрела на Пон-суму и Мидори, заканчивающим перевязывать левую ногу Кена, пока Бен тихо сидела на стуле, соединенная трубкой с локтем брата. На лице Кена появилось облегчение. В том шприце, видимо, было сильное обезболивающее.