Он подошел к углу, положил Куэйда в небольшое углубление в полу и бросил кнут в сторону. Куэйд опустился на несколько сантиметров, словно продавил надутый матрас.
— Ну что ж, можете снять шлем, — холодно сказал Шерман. — Чувствуйте себя, как дома. Вы пробудете тут всю оставшуюся жизнь — поскольку из этой долины нельзя выбраться!
Кэйтлин с понурым видом села на ржавый стул, заскрипевший под ней. Ее холодные пальцы действовали неуклюже, пока она снимала шлем, сдувала скафандр и расправляла волосы.
— Нельзя выбраться? — переспросила девушка. — Но ведь можно залезть…
— Попробуйте, — предложил Шерман, — но вы добьетесь только того, что устанете. Нас окружают ледники. И они часто обваливаются. Пытаясь перелезть хребет шесть лет назад, я сломал руку.
— Шесть лет назад?!
— Я живу тут уже семь, — сказал Шерман. — Я последний выживший с корабля «Пустельга», разбившегося при вынужденной посадке в Дьявольских Пустошах. При аварии выжило только трое — наш врач, я и еще один патрульный. Их могилы находятся неподалеку от замка. — Глаза Шермана оставались холодными. — Я пробыл тут уже семь лет, и зоналы постепенно перестают бояться меня. Они размножаются быстрее, чем я их убиваю. У меня осталось восемь патронов — нет, девять. — Он помахал старомодным пистолетом.
— Но съемочная команда будет нас искать.
— Не забывайте, мы застряли в крошечной долине посреди горного массива протяженностью четыреста пятьдесят километров. И, судя по вашим словам, друзья не знают, где искать. Им известно лишь то, что вы где-то на Титане. — Шерман заколебался. — Я забыл кое-что рассказать. Вам нужно срочно сделать прививку. Иначе вы сойдете с ума и умрете.
— Что? — поморгала Кэйтлин.
— Чума, как вы говорите, убившая Юделла и его команду. Она чуть не прикончила нас, пока врач не догадался, в чем дело. Вы уже заражены.
— Это невозможно, — сказала девушка. — Если только мы не подхватили болезнь после аварии.
— Вы были заражены еще до того, как высадились на Титане, — мрачно сказал Шерман. — Вирус — это белок, который есть в организмах всех человекоподобных существ, включая зоналов. Обычно он никак не проявляет себя и, соответственно, не причиняет вреда. Но под влиянием определенного вида радиации вирус становится зловредным.
— Ничего не понимаю.
Выяснилось, что Шерман много общался с врачом, пока тот не умер. Он рассказал Кэйтлин про болезнь под названием табачная мозаика — про то, как растение, страдающее от обычной мозаики, может внезапно стать жертвой более страшной формы — акухи, — вызываемой изменением структуры молекул растения.