Ну, хорошо, читать, так читать. Зажмурившись, подхватила свиток и замерла, ожидая кары Единого. Но ничего не происходило.
— Аиша, девочка, читай же!
— Я не понимаю, что здесь … — проговорила, когда, поняла, что вижу странные закорючки. — Хотя погодите! Понимаю! Я понимаю, что тут! — от радости аж подпрыгнула. Два раза.
Непонятные символы менялись на глазах, и я увидела странный стишок:
Тебе дана память, но ты не скажешь и слова,
Лишь тонким пальцем на стекле нарисуешь пару,
Их любовь привела к смерти…
— Что это? — я помахала свитком, отгоняя назойливую муху. — Больше тут ничего не написано.
— Девочка, больше уважения к божественным реликвиям, — я готова была поклясться, что голос наставницы был крайне задумчивым. — Скрути свиток, положи на землю, поблагодари и закрывай глаза, — начала сыпать указаниями ключница. — Ты возвращаешься.
— Хорошо, госпожа Вирджиния, — только и успела произнести, прежде чем вновь лишилась голоса.
Глава 7, желаниям свойственно сбываться
Эта медитация должна была показать мой дар, его направление, но что-то пошло не так и выдало крайне странные три строчки…
— Предположим, — задумчиво накручивая вокруг меня круги, проговорила госпожа Наставница, — в тебе есть дар Чтеца, не сильный, нет, но все же есть. Ведь, как иначе понять «Тебе дана память, но ты не скажешь и слова», нет, это точно, про Чтеца, — она кивнула, соглашаясь с собственными мыслями. — А дальше? — женщина вновь осмысленно посмотрела на меня. — «Лишь тонким пальцем на стекле нарисуешь пару» — это может художничество? Но почему окно, а не мольберт или листок, на худой конец? А третья строка вообще странная, — я все также молчала, но была с ней полностью согласна, — «Их любовь привела к смерти» — что это? Можно подумать, что тебе дали дар, который должен сводить людей в могилу! — она даже рассмеялась, но как-то дергано.
— Госпожа Наставница, — тихо протянула я, — а мне как-то совсем того… никого убивать не хочется… Может ну его, дар этот, а госпожа? — с большой надеждой смотрела на нее.
— Не говори глупости, девочка, — недовольно ответила она. — Дар дан не просто так, а для чего-то! Даже если это «чего-то» сразу и не поймешь. Поднимайся, ничего, разберемся!
В общем, когда на следующий день коротала время за съестными списками мэтра Шарэза, и головы по-прежнему не вылезали слова госпожи Вирджинии:
— Пока не поймем к чему эти слова, попробуем все, — госпожа ключница вновь была спокойна и собрана, — ты почувствуешь, к чему тянет тебя больше всего, и на том мы и остановимся.
— Чтобы не стать грелкой, — поддакнула я.