Интересно-то как. Мне вдруг вспомнилась притча церковного служки: о том, как сдохла кошка. Только никак не вспомню, отчего именно…
На носочках вернулась назад, уже почти приложила ухо, как мимо меня промчалась толпа голосящих скабрёзности студиозов. И куда только их учителя смотрят?! Вместе с ними смолкли и другие голоса — говорящие попросту смылись. Так и не узнала я, что или кого им убрать нужно было. Думая обо всем этом, незаметно добралась до комнаты…
— Аиша, собирайся, сегодня пойдем к художникам, — моя наставница вихрем влетела в комнату, а румяные щеки и сверкающие глаза выдавали недавнее свидание с великолепным мэтром. Я кивнула, быстро собралась и отправилась за наставницей. Интересно, ей он рассказал о том, что показал мне сегодня?
Глум нас встретил еще на подходе: поклонился госпоже Вирджинии, мне же достались кивок и дружелюбная улыбка. Подвалы художников были точной копией подвалов танцоров: те же длинные коридоры с дверями. Но только здесь подвалами назывался самый верхний этаж. Госпожа ключница пропустила пару дверей, и толкнула следующую:
— Входи, выбирай любое полотно и садись, — от веселья не осталось и следа. Госпожа вновь была собрана, немногословна и сурова.
Я же с нескрываемым восторгом смотрела на окно от самого пола, до самого потолка. Красотища-то какая!
— Художникам требуется свет, много света, — проговорила наставница, зажигая свечи. — Но и в ночное время они рисуют. Это их так называемые подвалы…
Я завороженно смотрела, как зажигаются первые звезды, как наливается и темнеет блеск заката, как колышется листва на ближних деревьях и гуляет ветер.
— Это так… — шепотом проговорила, боясь нарушить миг, — красиво!
— Именно, а теперь выбирай полотно и рисуй, — строго добавила госпожа наставница.
— Что рисовать?
— А вот, что чувствуешь, то и рисуй.
Она не шутила, слишком уж взгляд у нее был серьезен. С сомнением взглянула на множество полотен. Выбрала самое ближнее к окну, села. Рассматривая дощечки с красками и длинными палочка, кистями, как назвала их наставница, я думала: что же мне рисовать? Перевела взгляд за окно, как же там темно!
Рука сама потянулась к кистям.
Я рисовала лучшее, что видела — свободное бескрайнее синее небо с яркими звездами, а рядом солнце. Как любовь мамы, такое же теплое…
— Неплохо, Аиша, неплохо, — я дернулась и едва не слетела со стула от неожиданности. — Возможно, при постоянных занятиях и усердии, ты вполне можешь освоить технику «живой картины».
— О чем вы, наставница?
— Встань рядом со мной, и посмотри на картину так, словно не ты ее рисовала, — я послушалась. — Что ты видишь?