— Я не могу, — с мукой в голосе сказал он. — Но я не могу позволить, чтобы ты попала в руки… палачам. Не могу позволить, чтобы они мучили тебя. Ведь я люблю тебя, Алексия, всем сердцем. Хоть сейчас ты и не веришь мне.
— Ты прав. Больше не верю, — безжизненно сказала она.
Что-то появилось в глазах Кристофера. Тоска, глухая и бездонная. Он даже стал казаться ниже ростом, будто его плечи сгорбились под тяжестью бремени вины. Но в тот момент Алексии было совершенно его не жаль.
— Уходи, — прошептал Кристофер.
— Стой, стой, стой. — Ганн вскинул руки вверх в протестующем жесте. — Что значит «уходи»?
— То и значит, — отрезал Кристофер.
— Девчонка сама явилась прямиком в капкан, а ты после этого хочешь ее отпустить? Если пытать ее, мы выбьем из Эйба нужную информацию за считанные минуты!
Кристофер смерил Ганна тяжелым взглядом. Алексия поняла — в иерархии Венетри ее несостоявшийся супруг был выше мужчины с неприятным лицом и странным акцентом. И дальнейшие слова Кристофера это только подтвердили.
— Не путайся у меня под ногами, Ганн. Не то я могу и вспомнить про некоторые твои оплошности, которые так удачно забыл.
Ганн побледнел и отступил на шаг. По губам Кристофера скользнула усмешка, но она тут же исчезла, когда он взглянул на Алексию.
— Уходи и больше никогда сюда не возвращайся. Твой отец… Это их война — Эйба и Венетри. Ты не имеешь к этому никакого отношения.
— Не верю, что говорю это, милая, но он прав, — хрипло сказал отец.
— А вот и нет, — ощетинилась Алексия. — Я тебя не брошу. Не позволю им и дальше пытать тебя.
— У тебя нет выбора, — блеклым голосом бросил Кристофер. — Мне жаль, что до всего этого дошло. Поверь, если бы тайны, которые хранит твой отец, были мне важнее тебя, я бы отдал тебя верхушке Венетри и заслужил бы их расположение. Но… Я лишь надеюсь, что однажды ты меня простишь.
— Никогда, — твердо ответила Алексия. — И отсюда — без отца — я не уйду. Хочешь посадить меня в клетку, хочешь отвести к палачам — дерзай.
Кристофер вздохнул.
— Жаль, но другого выхода я не вижу.
Он подался вперед, и прежде, чем она успела отступить, нарисовал на ее коже повыше локтя какую-то метку. Алексию все передернуло от отвращения, она хотела вскрикнуть, чтобы он никогда больше не касался ее.
Но… В глазах вдруг померк свет, и тьма забрала ее в свои объятия.