Джувенела не бросили в камеру в подземелье, как он того ожидал. Вместо этого клеткой ему стала комната на втором ярусе лаборатории Венетри, где, помимо него, находилась еще девушка, свернувшаяся калачиком на полу. Через решетку, покрытую неизменными молниевыми чарами, он видел только ее спину и рассыпанные по грубой подстилке темные волосы.
Тревор Таррел, конечно же, не замедлил появиться. Та же тьма в глазах, на этот раз словно подкрашенная ненавистью и оттого кажущаяся еще темнее.
— То, что я выжил, для тебя — огромная неудача, — хрипло сказал он, буравя Джувенела взглядом. — Мое тело было искромсано, сожжено, у меня не было лица… все это целители создавали заново. И все это из-за тебя.
— Я рад, что сумел доставить тебе несколько неприятных часов, — осклабился Джувенел. Терять ему было уже нечего. Он и без того понимал: такие люди, как Тревор Таррел не прощают другим собственных неудач и жестоко мстят за свои поражения. Таррел прав — для Джувенела было бы лучше, если бы тот не выжил.
— Я буду испытывать на тебе самые опасные эксперименты, — прошипел Таррел, — самые болезненные яды и смертоносные артефакты. Но я не дам тебе умереть — нет, это будет слишком простым для тебя избавлением. Я заставлю тебя мучиться каждую минуту твоей жизни, пока не сочту, что за мои мучения ты расплатился сполна. Я буду приближался к черте, когда до погибели останется один лишь шаг, но не перейду ее. Истекающий от крови, уставший от нескончаемой боли, ты уже не будешь бояться — будешь жаждать смерти… но не получишь ее. Наши лучшие целители залечат твои раны, не позволяя тебе умереть, чтобы вскоре все начать сначала. Осознание, что смерти — единственного освобождения от мук — тебе не дождаться, будет сводить тебя с ума гораздо больше самих пыток.
Джувенел выдержал его взгляд, но что-то внутри его заледенело. Он знал, что это не простое запугивание. Тревор Таррел сделает все возможное, чтобы превратить его жизнь в ад. Но так тому и быть, если это означает, что жизни Алексии ничего не будет угрожать.
Дверь их странной тюрьмы на двоих — незнакомка по-прежнему безмятежно спала в своей клетке — резко распахнулась. В глазах Таррела вспыхнуло раздражение. Вошедшей оказалась та, кого Алексия в убежище назвала Шеланой. Кажется, она кипела от негодования.
Не успел Таррел и рта раскрыть, как она выпалила:
— Печать Силы — фальшивка.
— Что? — взревел Венетри.
— И одновременно ловушка. У трех наших людей, изучающих Печать, теперь ожоги на все лицо. Один ослеп — надеюсь, временно.