Зашел Иван Михайлович, перешагнув невозмутимо через тело хана:
— Слушай, Андрей Иванович, опять набралось трофеев: тут и кони, и оружие, и доспехи, а на ладьи уже не войдет, сам видел. Да и воины с собой набрали, хоть и помалу, но тащат добычу к себе.
— Собери полусотню и отправляй все до Казани, там разберемся. Дня через два они доберутся до наших, а пока расспроси мурз там, али беков — кого они ждали и как узнали, что мы идем? Пытай, жги их, но нам надо знать, есть ли еще впереди засады, и что они пытаются отнять у нас? — я в сердцах пнул хана, лежащего в беспамятстве, тот неожиданно застонал и открыл глаза.
— Опаньки! Да мы, оказывается, пришли в себя! — я нагнулся над ним, и он начал, отталкиваясь ногами от пола, отползать от меня в страхе.
До этого никто его не бил, и он не знал боли, а тут страшный бородатый урус с его пудовыми кулаками посмел ударить безнаказанно его, «Солнцеподобного», которого восхваляли все прекрасные гурии, его — самого умного в Халифате. И теперь он, как последняя свинья, валяется у его ног! Он потянулся к голенищу сафьянового сапога, чтобы выхватить свое последнее оружие. Чтобы убить и быть убитым самому, но его ждал жестокий облом, ножа не было, а была ехидная морда, которая наблюдала за его движениями.
— Так кто тебя послал, хан?
— Лучше убей, но я тебе ничего не скажу!
— Да нет, зачем я тебя буду убивать? Мы разденем тебя догола и зашьем в шкуру свиньи, только что убитой, а затем выложим вас на солнцепек, где она будет сжиматься при высыхании и сдавливать тебя, пока ты не умрешь. Очень плохая для мусульманина смерть, и ты не попадешь в рай, где много гурий! — я говорил и наблюдал за ним, видел, как бледнеет он, как капли пота выступили на его лице. Он боялся, он сильно боялся!
— Ты не посмеешь поступить так с ханом!
— О, еще как посмею! Кстати, сейчас мои бойцы освежовывают свинью, что была у нас на ладье! Так что кафтан тебе уже скоро будет готов! Василий! — я позвал своего денщика. — Василий, сходи, узнай, скоро они освежуют свинью, да пускай несут шкуру сюда! — подмигнул ему я, чтобы не видел хан.
— Будет исполнено, боярин! — он вышел и закрыл дверь.
— Ну, вот видишь, тебе осталось совсем мало времени, и никто не поможет, и никто не узнает о твоем подвиге. А все будут думать, что ты — бестолочь, угробила тумен. Говори, и я, возможно, отпущу тебя и твоих мурз, али беков, хрен вас разберет. Главное, чтобы вы подписали договор о мире и подчинении государю.
— Вас заказал ваш же боярин! Он сказал, что вы проплывете мимо с большим грузом золота, оружия и других ценностей.