Пока царь обдумывал мое предложение, обходя омшаник со всех сторон, я прижал кольцо ко лбу:
— Хранитель, что с Адышевым?
— Обычный аппендицит! Не сделаешь операцию — умрет! Кстати, и царь потихоньку травится ртутью в своем кабинете и опочивальне.
— Ваше Величество! Срочно надо в Кремль! Ваш слуга Адышев Алексей Федорович серьезно заболел, и если я не сделаю ему операцию — он погибнет!
— Это делается, сударь, все интереснее! Взглянули на человека и уже определили, что он болен и ему требуется операция! А можете так же взглянуть на меня и определить, сколько мне предстоит жить?
— От силы, Ваше Величество, Вам с супругой осталось 10 дней, если не уберете из опочивальни и кабинета яд!
— Какой яд? — вид у Ивана Грозного был совсем не грозный, а изумленный. — Как ты определил, что меня травят?
— Это кстати нетрудно для меня, все же я лекарь, закончил университет. Но сейчас, мой государь, давайте подумаем о Вашем слуге, как только я вылечу его, я готов ответить на все Ваши вопросы. Вы же ищите серебристый жидкий металл, и кто его принес к Вам.
Дружинники развернулись, и мы поехали обратно. Приехав в Кремль, я с воеводой под руки завели Адышева в выделенную нам комнату, где был большой стол. Попросив все старательно вымыть и приготовить горячей воды, я начал готовиться к операции. Протянув провод, я повесил переноску с лампой над местом операции. Генератор установил в соседней комнате на подоконнике, благо стены почти метровые, и он хорошо уместился. Подготовив все, я попросил Ермолая помочь мне. Вначале с ним вымыли тщательно с моим мылом руки, протерли спиртом, попросил Ермолая воткнуть розетку освещения. Свет есть. Раздетый Адышев на столе зажмурился от бьющего света. Я положил ему марлевую повязку на лицо и начал капать эфир. Все, уснул. Ткнул скальпелем в район желчного пузыря — спит. Сделал разрез, защемил зажимами — передо мной воспаленный отросток. Перетянул нитью, отрезал — на столе он и лопнул. Слава богу, что не внутри. Теперь обратно все зашиваем. Ермолай промокает мне пот, чтобы, не дай бог, не попасть в рану. Все зашито. Ставлю ему укол антибиотика, присыпаю рану стрептоцидом и забинтовываю. Утром, как проснется, при болях поставлю новокаин. Ермолай смотрин на меня, как на бога. С такими болезнями здесь умирают, а я спас человека.
Ворвался царь, увидев, что Адышев спит и ровно дышит, успокоился и попросил меня пройти к нему в кабинет.
— Нет, Ваше Величество! Ни в кабинет, ни в опочивальню ни я, ни Вы не пойдете. Отрава там будет держаться очень долго, все пропитано ей. Давайте также в тронном зале.