— Давайте зайдем внутрь, — говорит она с улыбкой. — Может, вы хотите освежиться перед ужином? Вы, должно быть, проголодались от путешествия.
— Я умираю с голоду, — признаюсь я.
Бабушка смеется.
— Хорошо. Каждый раз повар готовит такое количество еды, что можно накормить целую армию, когда приезжает Алекс.
Мы все разворачиваемся и заходим в особняк. Внутри по крайней мере на несколько градусов прохладнее. Должно быть, из-за серого в прожилках мрамора. Я поражена, глядя на высокие потолки, украшенные замысловатой лепниной и позолотой. Дом — настоящий дворец с мраморными статуями и массивными старыми картинами, написанные маслом, такие можно увидеть в музее или художественной галерее. Наши шаги эхом отдаются в огромном дворце.
— Вы, кажется, поражены, — замечает бабушка.
— О, простите. Но так красиво... — я замолкаю, когда кузины Алекса противно хихикают.
Бабушка бросает на них взгляд, и смех мгновенно прекращается. Она поворачивается ко мне, и я вижу игривый огонек в ее глазах.
— Вам стоило взглянуть на все величие еще до революции, — говорит она. — Многое вынесли отсюда. То же самое происходило при каждой революции. К счастью, мне нравится немного цвета и воздуха, поэтому скорее мне сделали одолжение, много чего конфисковав. В любом случае, мои комнаты вон там, я больше не поднимаюсь по лестнице. Я с нетерпением жду встречи с вами за ужином. — Отвернувшись от меня, она говорит: — Вэл, дорогая, не могла бы ты показать этим двоим их комнаты?
— Конечно, — отвечает Валерия.
— Не надо, бабушка, — смеется Алекс. — Я помню, как найти дорогу.
Бабушка улыбается.
— Совершенно верно, мой дорогой, совершенно верно. Я поселила вас с Синди в южном крыле. Там теплее в это время года, и у вас будет прекрасный вид на розовый сад. Ты в голубой комнате, а Синди рядом.
— Спасибо, бабушка, — говорит Алекс.
— Хорошо. — Она улыбается. — Ужин будет подан ровно в восемь. Тогда до встречи. Не опаздывайте.
Женщины удаляются, и мы с Алексом снова остаемся одни.
14.СИНДИ
Алекс берет меня за руку и ведет к широкой мраморной лестнице, украшенной с обеих сторон такими же свирепыми грифонами, как и снаружи.
— Твои предки любили грифонов, да?
— Грифоны — часть герба нашей семьи. Предполагается, что они олицетворяют мужество и отвагу.
Я следую за ним вверх по лестнице, радуясь, что нахожусь вдали от посторонних глаз, по правде говоря, наслаждаюсь покалыванием на своей коже руки, зажатой в большой, сильной руке Алекса. Если только... я отбрасываю эту. Мы добираемся до верха лестницы, и Алекс ведет меня по коридору, который по своему расположению полностью повторяет тот, что был внизу, останавливаемся перед дверью.