- Прошу заменить руха! Могу я получить одну из птиц господина инспектора?
Господин инспектор мог и отказать. Формально - мог. Но он встал и махнул рукой в сторону призового руха - того, на котором только что летал.
- Отказываешься ли ты от своей очередности, чтобы приручить птицу? - спросил подоспевший помощник.
- Нет, - отрезал Эсплет, и пошел к руху.
Отказ от очередности лишал его нескольких очков, а большинству, как известно, именно нескольких и не хватает, чтобы победить.
Толпа затихла, ожидая и предвкушая - что теперь будет? Имень Эсплет сел на руха и без особого труда поднялся в воздух. Насколько заметил Ардай, только вначале рух попытался артачиться, но Эсплет сразу справился. Это, определенно, был очень опытный и умелый наездник.
Толпа ахнула, восхищенно забурлила. Хотя, ничего особенного, Ардай сам не так давно объяснял магу Каюбу, что взлететь на чужой птице, если очень надо, сможет любой хороший наездник.
Сначала Эсплет сделал несколько кругов над полем, то поднимаясь, то снижаясь - хотел прочувствовать, как реагирует на его движения незнакомая птица. Потом он резко послал руха вверх, и собрался, видимо, сделать первый в "цепочке" Дана кувырок, птица вильнула в сторону, и многим показалось, что ничего не выйдет...
Но Эсплет сделал четыре кувырка подряд. Здорово!
А потом... Рух с наездником опять устремились вверх, и вдруг птица дернулась вбок, забила крыльями, и словно бы стала падать, потом опять рванула вверх, вниз, и налетела спиной на один из столбов.
Спиной, на которой сидел наездник.
Народ ахнул. Ардай даже застонал сквозь зубы. Понятно, что случилось: во время кувырков Эсплет вообразил, что понял птицу в совершенстве, что она теперь слушается и будет слушаться, и, во власти этого впечатления, послал ее в ту проклятую "невозможную" петлю, которую делать вовсе необязательно. Но, если ее не делать, зачем было менять птицу?!
Эсплет не смог выполнить упражнение, потому что рух повел себя так же, как если бы на его месте был хоть тот же Бак - слегка обезумел.
Но почему?! Имень из Тогибы сделал что-то не то. Значит, для трюка нужны были особые движения наездника, именно те, к которым рух привык. Это же ясно. Поэтому и трудно выступать на чужом!
Рух с наездником выровнялся, перелетел поле и сел на крайнюю тумбу, его тут же окружила стража, подбежали лекарь с помощником. Спустя некоторое время наместник, выслушав доклад лекаря, встал, сделал знак, - тут же звякнул гонг, людской гомон стих, - и громко объявил:
- Хвала Провидению, господин Эсплет, имень из Тогибы, жив!