Для Степы же наличие параллельной цивилизации было очевидным. Книги Лики Громовой она воспринимала как библию.
Степа приготовила ужин, накрыла на стол и, сославшись на недомогание, ушла в гостевую комнату, чтобы уткнуться глазами в книгу Лики Громовой.
Странное поведение тети заметил Олег.
– А что со Степой? Вы с ней поссорились?
– Ну что ты, дорогой! Разве можно с нашей Степой поссориться? – успокоила я мужа.
Не могла же я рассказать ему о Степином увлечении околонаучной фантастикой? Он еще больший реалист, чем я, и кроме коммерческих газет и исторических рассказов ничего не читает. Узнай он о том, что Степа всерьез верит в параллельные миры, он бы тут же взялся над ней подшучивать. Этого я допустить не могла. Мужчинам не свойственна деликатность. Да и вообще, зачем обижать человека? Я и Алина тонко докажем Степе, что все тайное рано или поздно становится явным. А белое пятно, если на него посмотреть через призму реальности, окрасится всеми составляющими радуги.
Перед сном я заглянула к Степе. Она лежала в постели и перелистывала книгу, словно искала страницу, на которой остановилась. Но так могло показаться только на первый взгляд. Внимательно к ней присмотревшись, я поняла, книгу она перелистывает чисто механически. Ее мысли были далеки от сюжета – книга лежала вверх тормашками.
У ног Степы валялся сытый и довольный Хрюн. Увидев меня, кабанчик хрюкнул и совершенно по-собачьи закрыл лапой морду, мол, мы уже спим, а ты нам мешаешь.
– Ты не спишь? – спросила я Степу, хотя это и так было очевидно.
– Нет, – сухо отозвалась она.
– Ты обещала мне дать почитать книгу. – Не услышав ответа, я виноватым голосом спросила: – Ты на меня злишься?
Степа не торопилась с ответом. Я вдруг поняла, что мне и Алине надо было вести себя со Степой более деликатно: уж очень она душевно тонкая натура. В принципе, что плохого в искренней вере? Миллионы наших современников верят в бога, хотя никто из них бога, кроме как на иконах, не видел. Многие верят в существование инопланетян, в леших и домовых. И пусть верят. Кому от этого плохо? Куда хуже, когда человек вообще ни в кого и ни во что не верит. Отсутствие веры и фантазии рождает однобокость мышления и ущербность духа.
– А на что мне злиться? – поборов в себе обиду, спросила Степа. – Ты высказала свою точку зрения. Я свою. Каждый остался при своем мнении.
– А книжку почитать дашь?
– Бери.
Степа захлопнула книжицу и протянула мне. Я приняла из ее рук творение Громовой, поблагодарила и вышла.
Олег посидел немного со мной на кухне и пошел спать. Степа из своей комнаты так и не вышла. Я перемыла после ужина посуду, навела порядок, села под лампу и открыла первую страницу.