– Как хотите, – согласилась Алинина собеседница. – Пишите адрес. Улица Шумана, дом восемь, квартира сорок семь.
Поблагодарив и положив трубку, Алина тихо захлопала в ладоши:
– Адресок имеется. Поехали навестим Лидию Громову. Надеюсь, она и впрямь больна и лежит дома, а не шастает по магазинам в преддверии новогодних праздников.
Нужный дом по улице Шумана мы нашли сразу. На стене блочной девятиэтажки крупными буквами была написана цифра восемь.
– Кто? – практически сразу из-за двери раздался мужской голос.
– Лидия Васильевна дома?
Дверь открыл юноша в куртке и с шапкой в руке. Он, вероятно, торопился, если, увидев незнакомые лица, недовольно поморщился. Ходят же по подъездам инспектора, снимают показания со счетчиков, а это занимает время.
– Михаил? – вспомнила я имя пасынка Громова. Юноша молча кивнул. – А мама дома? Мы из больницы.
Очевидно, Михаил подумал, что я участковый врач, а Алина медсестра. Он облегченно вздохнул и посторонился, пропуская нас в квартиру.
– Проходите. Мама в той комнате, – он показал взглядом на приоткрытую дверь.
– Миша, ты уходишь? – Из-за двери послышался низкий женский голос.
– Да, мама. Мне в институт пора. Тут к тебе из больницы пришли. Все, пока! – крикнул Михаил, натянул шапку и скрылся за дверью.
– Из больницы? – удивленно переспросила Лидия. – Миша, из какой больницы? – Ответить ей было некому. Когда она это поняла, крикнула еще раз: – Кто там? Заходите.
Мы протопали в комнату. Лидия лежала в постели с перевязанным шерстяным шарфом горлом. На лице больной не было ни грамма косметики, но и без нее Лидия выглядела достаточно ярко. Тетя Глаша была права: первая жена Павла могла претендовать на звание красавицы. Природа отвалила ей кучу достоинств: большие и темные, как спелые вишни, глаза, точеный нос, алые, несмотря на болезнь, губы. У Громовой была удивительно гладкая белая кожа, которая эффектно контрастировала с черными как смоль волосами.
«К сожалению, сыну от маминой красоты досталось мало. Против яркой маменьки он выглядит заморышем», – подумала я. И правда, внешность у Михаила была самая заурядная. Худенький, светленький, среднего росточка – вот, собственно, и все приметы. Зато с матери хоть картины пиши!
Несколько секунд мы не сводили глаз с Громовой. Та, в свою очередь, рассматривала нас. Взгляд ее выражал удивление и тревогу: нас она видела впервые.
– А… – прохрипела она.
– Мы не из участковой поликлиники, – опередила ее вопрос Алина. – Мы из другой больницы, из той, в которой лежит Павел Громов.
Мне показалось, что Лидия еще больше удивилась.