Кажется, он все понял правильно?
Сердце тяжело стучало в груди, и невмочь было сидеть тут и перекатывать в голове невеселые мысли. Ардай встал, взял самый большой молот, подошел к наковальне и ударил что было мочи, раз, другой, третий, четвертый… Распаляясь, он с каждым разом все сильней бил молотом по наковальне, железо надсадно звенело, и внутри него, Ардая, все звенело, как будто с болью лопались струны, подсеченные недоброй рукой.
Все кончено, кончено, кончено, кончено, кончено…
Когда рукоять переломилась и молот отлетел куда-то в угол, Ардай не стал его поднимать, а пошел и взял другой.
Мена, Айна и Лиолина сидели в кухне кузнецова дома. Услышав надрывный и бессмысленный стук молота, они переглянулись, и каждая поняла по-своему. Айна опустила голову, Лиолина вскочила и кинулась бы в кузню, но Мена удержала ее.
— Не надо, пусть, — сказала она. — Пусть Кай успокоится. Он много дней копил отчаяние, теперь ему настало время перегореть, смириться с новой жизнью. Ничего…
Кончено…
Кончено?
Нет. Нет, о Провидение. Нет, о демоны леса и гор. Просто нет, и все на этом!
Когда второй молот тоже отвалился от рукояти, Ардай почувствовал, что успокоился и пришел в себя. Даже подумал, без особого огорчения, впрочем, что сказал бы кузнец, увидев такое безобразие. Хорошо, что кузнеца сегодня нет.
Должны быть способы снять ошейник и уйти отсюда, не дожидаясь милостей от Дьяна. Нужно просто догадаться, как это сделать. Ну, так он догадается. Только бы это удалось раньше, чем дома поймут, что он пропал. Или кто-нибудь вздумает прочитать запись в школьной книге прощания.
Он вышел из кузни, лег прямо на плоский камень и самого ручья и долго пил холодную воду. Кажется, эта вода, рожденная где-то там, высоко-высоко у белесой горной вершины, была вкуснее, чем ягодник, который Мена готовит к завтраку каждое утро.
Потом он вернулся в кузню, нашел покалеченные молотки и бросил их у наковальни, а разбитые рукояти выбросил. Этим деревяшкам и не полагалось долгой жизни. Новые делать не пришлось, об этом, оказывается, загодя позаботился сам кузнец: в маленькой сараюшке, примыкающей к кузне, нашлось больше десятка тщательно выструганных и отполированных рукоятей. Хотя, скорее всего, конечно, не кузнец, а Талбот ими занимался. Это же он молотом тут машет, и занозит себе руки, если поленится отшлифовать.
Когда-то давно Ардай, еще малыш, спрашивал отца, почему их деревенский кузнец не сделает себе целиком железный молот, вместо того чтобы то и дело заменять недолговечные деревяшки. Отец, улыбнувшись, объяснил: