— Мягкое дерево недолговечно, но оно принимает на себя удар и гасит его. Если бы кузнец работал целиком железным молотом, ему бы казалось, что при каждом ударе он бьет по всем своим костям сразу.
Значит, удар по наковальне — это и удар по себе. Тогда он не очень понял, почему так.
Вес остаток дня он был до странного спокоен. Ни с кем не разговаривал, как будто забыл, как это делается. Молча помог Мене принести из кухни огромный поднос со снедью к ужину — непонятно, для кого она наготовила столько. Ничего не отвечал на подтрунивания кузнеца, который вернулся веселым и то и дело насмешничал то над ним, то над младшим сыном.
Ардаю собственная безучастность казалась очень, очень тяжелым одеялом, которое накрыло, и не сбросишь его. Наблюдая, как постепенно гаснет день, он думал о том, что свадьба в Варге подходит к концу. Нет, пир с весельем и танцами на широком дворе возле мельницы будет продолжаться еще долго, почти до рассвета, — так положено. Но уже без жениха и невесты. Скоро, вот-вот, мельник Даррит разрубит своим старым, дедовским ножом круглую буханку хлеба и вручит по половине сыну и невестке, а свекровь, добрейшая тетушка Диара, мать Крея, свяжет им руки шелковым платком и отведет в дом…
Он потом обязательно спросит у них, у Крея и Эйды, почему они забыли данные ему обещания. Просто спросит, и все.
Еще несколько раз, на следующий день и потом опять на следующий, Ардай пытался тереть кольцо Каюба. Да, конечно, это было глупо. Наконец он сдернул кольцо с пальца и бросил вниз с крутого горного склона Теперь хоть год ищи его — не найдешь.
Проклятый лжец этот маг.
Однажды утром Ардай проснулся рано, на рассвете. Проснулся, как будто кто-то толкнул, и сразу сна как ни бывало. Он наспех оделся и вышел во двор. Было, как показалось, до странного тихо, и в этой тишине высоко-высоко в небе парили драконы, очень много драконов.
Из семьи кузнеца уже никто не спал, Мена стояла на крыльце и тоже смотрела вверх, сам кузнец Рай беспокойно ходил по двору, что-то бурчал и хватался то за то, то за это, в конце концов взял молоток, гвозди и принялся починять покосившийся накануне забор. Мена же она не отрывала глаз от неба.
Беспорядочное движение драконов в вышине вдруг разом прекратилось, один из них, большой черный, оказался с краю, остальные выстроились за ним почти правильным треугольником, и драконья стая двинулась в сторону заката. Наездники сидели примерно на половине драконов.
И не нужно объяснений, что это было, и так все ясно. Тот самый день пришел. Драконы полетели на Ит.