– Меня это не удивляет.
Они сидели так еще с четверть часа, расслабленные, не испытывая потребности говорить только ради того, чтобы не молчать.
– Меня поражает число людей, сидящих в одиночестве за своими столиками.
Он не стал ей говорить, что через одну-две недели ее ждет такая же участь.
– В путь.
Он отвел ее назад в гостиницу.
– Спокойной ночи. Боб.
– Спокойной ночи, Одиль.
Она смотрела, как он шел, широко ставя ноги. Ей было тяжело терять его. Правда, в Лозанне они с ним виделись только за столом.
Под дверью соседнего номера не было видно света. Все же она на мгновение остановилась и прислушалась, но ничего не услышала.
Она надела пижаму, затем тщательно смыла с лица краску, нанесла легкий слой ночного крема и слегка помассировала кожу. Потом приняла две таблетки снотворного. После короткого раздумья проглотила еще и третью.
Она почти тут же заснула, и если ей что-то и приснилось, то утром она уже ничего не помнила.
Она проснулась от стука в дверь.
– Входи! – сказала она, думая, что это Боб.
Она не взглянула на часы.
– Дверь заперта на ключ.
Это был голос Альбера Галабара.
– Я вам не помешаю?
– Минутку. Я наброшу халат.
Заодно она и причесалась.
Когда Одиль открыла дверь, то увидела его вконец смущенным.
– Я вас разбудил, да? Я не подумал о том, чтобы предупредить вас вчера вечером. Сегодня как раз такой день, когда я приступаю к дежурству в больнице в одиннадцать. А заканчиваю лишь в шесть вечера. Прежде чем уйти, я бы хотел сделать вам перевязку.
Его робость как-то плохо вязалась с его ростом и широкими плечами.
– У вас не очень болела рука? Вам удалось поспать?
– Я сразу же уснула.
– В котором часу?
– В одиннадцать. И вот только-только проснулась.
Она закурила.
– Садитесь. Посмотрим, как тут ваша рана...
Он осторожно снял вчерашнюю повязку. Кожа с обеих сторон пореза лишь чуть-чуть порозовела, опухоли не было видно.
– Все идет прекрасно, не так ли?
– По-моему, тут вообще почти ничего не видно.
– Сейчас я вам сделаю новую повязку, и ее вам хватит на сутки.
– Сколько стежков вы мне сделали?
– Пять. По-моему, лучше было перестраховаться. У вас очень тонкая и нежная кожа.
Она восприняла это как комплимент и осталась довольна.
– У вас сейчас будет много работы?
– Пока я в бригаде «скорой помощи», и нам едва удается перевести дух.
– Несчастные случаи?
– Всего хватает.
Они буквально выдавливали из себя слова, делая это лишь для того, чтобы скрыть свои мысли.
Он ей очень сильно нравился, во всяком случае, не меньше, чем Боб, но иначе.
– Вы часто видитесь с родными?