– Хочешь, Боб?
– Съем с удовольствием.
– Две «поркетты». Не хотите ли взять к ним легкое кьянти?
Оба оставались в приподнятом настроении.
– Когда у тебя завтра поезд?
– В час пятнадцать.
– Я провожу тебя на вокзал.
– Терпеть не могу прощаний на перроне. Лучше я зайду попрощаться к тебе в гостиницу.
Они долго сидели за столом, а у себя в городе они оставались за столом лишь столько времени, сколько требовались, чтобы все съесть. Как только обед заканчивался, все тут же разбегались.
– Возьмем что-нибудь выпить после кофе?
– Сделаем это чуть позже.
Они двинулись по бульвару Сен-Мишель; кишащие людьми террасы были ярко освещены. Одиль с жадностью и наслаждением смотрела на это зрелище, как будто была незнакома с ним. Время от времени, когда она делала какое-нибудь резкое движение, то ощущала дергающую боль в запястье, но она не была по-настоящему сильной.
Нельзя сказать, чтобы они говорили без умолку. Это даже не было разговором в чистом виде. Один из них произносил фразу, а другой отзывался на нее. Затем большую часть времени они шагали молча.
– Я всегда знал, что ты не останешься дома.
– Даже когда я была маленькой?
– Я это понял, когда тебе исполнилось лет десятьдвенадцать. Ты очень рано повзрослела.
– Это недостаток?
– Нет. Тебе не кажется, что сейчас уже довольно поздно и тебе пора спать?
– Ты забываешь, что я ужасная девица.
Дойдя до угла улицы Гей-Люссака, они повернули назад. Они держались за руки, а Боб напевал.
– Боб, ты ведь любишь меня?
– Да.
– За что?
– Мне было бы трудно тебе ответить.
– Я невыносимая, да?
– Когда тебя знаешь, нет.
Он вспомнил о студенте-медике. Ему не хотелось причинять боль сестре, а также отнимать у нее надежду. Вот почему он добавил:
– И когда тебя совсем не знаешь – тоже.
– Если я правильно поняла, то опасна середина.
– Одиль, ты восхитительная девушка. У тебя лишь один враг.
– Кто?
– Ты сама.
Он вел ее к свободному столику на террасе.
– Мы сейчас выпьем по последнему стаканчику и спокойно отправимся спать.
– Уже?
– А что тебе сказал твой студент?
– Да, мне лучше отдохнуть.
– Ну а если серьезно, когда ты думаешь приехать в Лозанну?
– Примерно через неделю, если с рукой все будет хорошо.
– Ты пробудешь с нами какое-то время?
– Не думаю. Может, денька два? Пока не соберу вещи.
– Мне по-прежнему следует отдать твою гитару?
Этот вопрос ее немного смутил.
– Нет. Я, наверное, возьму ее с собой. Гитара-это как раз то, что у меня неплохо получается. И потом, ведь я играю только для себя.
– Мама придет в ярость.
– Знаю. Но папа поймет. Он тоже, наверное, давно догадался, что однажды я уеду. А знаешь, ведь Альбер прочел многие из его книг.