Да иди уже куда-нибудь, придурочная наседка. Вот нет ничего хуже, чем баба с комплексом матери — до смерти доведёт своей заботой. Не удивлюсь, если следующей её покупкой для меня будут тёплые гамаши.
Она снова уходит, и сквозь шум в ушах слышу обрывки телефонного разговора. С трудом разлепляю глаза и тянусь за стаканом, где ещё плещется алкоголь. Таблетки мне не помогают, но пойло срабатывает почти всегда.
Делаю пару глотков и чувствую, как постепенно боль уходит. Нет, она не исчезнет полностью — никогда не исчезает, но скоро станет почти неощутимой, привычной и родной.
— Я заказала много, нам на несколько дней хватит, — говорит, присаживаясь на подлокотник кресла. Она протягивает руку и гладит меня по плечу. — Тебе нужно в больницу, я очень испугалась, что с тобой что-то страшное может произойти.
— Что-то страшнее, чем было до этого? — произношу словно чужим, слишком хриплым даже для меня, голосом.
— Но ты был всё это время жив, — отвечает, сворачиваясь калачиком и кладя голову мне на грудь. — Я так скучала.
— Угу.
— Ты мне не веришь?
— Ксюш, у меня болит голова, я чуть не сдох только что. Можно хоть сейчас меня не доставать?
— Хорошо, — соглашается и замолкает.
Чувствую её горячее дыхание даже сквозь ткань футболки, и постепенно успокаиваюсь. Сонливость наваливается тяжёлым душным одеялом. Боль беспокоит всё меньше и меньше, а усталость последних дней даёт о себе знать: я закрываю глаза и проваливаюсь во тьму.
* * *
— Вкусно, — говорю, когда последний кусочек ужина съеден. — Наконец-то нормальная жратва.
— И правда лучше, чем мой борщ, - хихикает Ксюша, ковыряясь вилкой в тарелке.
— Не поспоришь.
Мне уже значительно лучше: головная боль постепенно проходит, и о ней напоминает лишь чуть различимый шум в ушах. Ксюша периодически кидает на меня взволнованные взгляды, полные тревоги, но упорно делаю вид, что не замечаю её состояния. Её забота душит — отчаянно не хватает кислорода. Хочу уехать отсюда, начать жизнь с чистого листа, чтобы больше ничего не напоминало о прошлом. Ксюша — хорошая девка, но ей нет места рядом. Знаю, что она вся извелась в мечтах о совместно прожитых счастливых годах, но семейная жизнь с ней — не моя песня. Жаль будет её разочаровывать, но такова жизнь — не всегда случается то, о чём так истово мечтаешь.
— О чём ты задумался? — Ксюша придвигается совсем близко и, положив руки мне на плечи, начинает медленно покрывать поцелуями лицо. Постепенно мягкие губы опускаются всё ниже, и вот уже чувствую их на ключицах.
— О будущем. — Ты гляди, даже не соврал.