— Но ведь она не любила тебя! — выкрикивает Ксюша и хватает меня ладонями за щёки. — Понимаешь? Не любила! Поэтому ты правильно себя с ней вёл. Кристина заслужила каждый свой синяк, каждый день в заточении. То, что она с тобой сделала, никогда не прощу. Крис не имела права так делать!
— А ты, значит, думаешь, что сделай я тогда другой выбор, всё было бы иначе? Мол, выбери я тебя, а не её, то жизнь заиграла новыми красками? И наступили бы в моей жизни покой и благоденствие? Господи, какая же ты идиотка. Абсолютно ничего не понимаешь, но упорно делаешь вид, что самая умная.
Меня забавляет вся эта ситуация. Неужели Ксюша и правда решила, что чужая любовь для меня что-то значит?
— Да! Ты ошибся, выбрав не ту. Но я докажу тебе, что со мной ты можешь быть счастлив. Просто тебя никто никогда не любил, но сейчас всё изменится к лучшему. Сам ведь не позволяешь, чтобы о тебе заботились, проявляли чуткость. Словно боишься расслабиться, но в этом нет ничего страшного. Моя любовь настолько сильна, что я готова всё стерпеть ради тебя, готова на всё пойти. Пойми ты это наконец!
Господи, какая невообразимая дичь. Отрываю цепкие пальцы от своего лица и встаю на ноги. Наливаю себе стакан бурбона и, достав с полки пластинку Луи Армстронга, нахожу свою любимую песню "Mack the Knife", смысл которой так созвучен моей жизни.
When that shark bites with his teeth, dear
Scarlet billows, they begin to spread
Fancy white gloves though has Macheath, dear
So there's never, never one trace of red*
По комнате разливается характерный хриплый бас Луи, от которого мурашки по коже. Музыка струится по венам, заменяет собой кровь, дарит истинное блаженство. Мне много чего не хватало за решёткой: красивых шмоток и шикарных баб; нормального бухла и хороших сигарет, но джаза мне не хватало в разы больше всего остального.
Начинаю медленно покачиваться в такт музыке, а песня внутри вибрирует и отдаёт сладкой дрожью. Ничего не может так расслабить, как хорошая музыка. Желательно, джаз.
— Детка, что ты сидишь такая грустная?
Ксюша смотрит на меня, хмурится, но в глубине души я уверен: она любуется каждым моим движением. Очаровывать баб - моя суперспособность. Да настолько, что они голову готовы вместо меня на плаху положить. Это всегда казалось чем-то само собой разумеющимся, слишком естественным, чтобы хоть как-то волновать.
— Поднимай свою хорошенькую задницу и присоединяйся, потанцуем, — зову её и знаю, что не откажет. — Давай-давай, будет весело, гарантирую.
Ксюша мнётся ещё некоторое время, потом поднимается и, плавно покачивая бёдрами, направляется ко мне. Всё-таки красивая баба — услада для глаз. Жалко, что тупая такая.