— И я тебя, — говорю, прервав на секунду поцелуй, а Викинг уже избавляет меня от остатков одежды.
Он снова разворачивает спиной к себе, а я прогибаюсь в пояснице, бесстыдная и почти ошалевшая от счастья. Мне мало этого мужчины, и так будет всегда, потому что он неожиданно заменил собой всё, что знала до этого. Одним выстрелом из ружья в тире уничтожил всю мою прошлую жизнь.
И он входит резко и стремительно, словно не выживет, если помедлит ещё хоть секунду, и я вскрикиваю, наслаждаясь невообразимым ощущением наполненности и гармонии, когда не только тела сплетаются воедино и один воздух на двоих, но и души, соединившись однажды, уже не разделить.
25. Ася
— Арчи, ты вообще нормальный человек? — воплю, когда этот лысый клоун поднимает меня в воздух, обхватив мощной ручищей за бедра, а у меня дух перехватывает от резкой смены дислокации. — Поставь на землю!
Где-то рядом раздаётся чей-то смех. Нет, это не смех, это ржач какой-то, будто бы коней на выпас вывели.
— Стремянку забрал Филин, — пыхтит Арчи, нагло ухмыляясь, и даже не думая выполнять мою просьбу, — потому развешивай эти чёртовы цветочки на стенку, пока у меня пупок не развязался.
— Тебя никто не заставлял меня тягать, между прочим! Я бы подождала, пока стремянка освободится, ничего страшного.
— Так, тихо мне здесь! Девочек в нашем коллективе обижать не принято — мы же эти, принцы на белых конях, так что пользуйся положением и не выделывайся.
Нет, его не переговорить, это точно — на всё найдёт отговорку.
— Пристаёшь, чертяка? — интересуется подошедший Викинг, а я отрицательно машу головой, всё-таки вешая на стену белую цветочную гирлянду. — Смотри мне, а то зашибу и не поморщусь.
— Спусти меня, я закончила, — прошу, стукнув Арчи по лысой макушке, а тот притворно возмущается, что я нанесла непоправимый вред его хрупкому здоровью.
— Арчи и так дурак, а ты ещё усугубляешь, — смеется Филин, вешая вместе с Роджером что-то типа транспаранта, только вместо традиционных надписей "Совет да любовь" и "Счастья молодым!" — изображения мотоциклов и всего, что связано с образом жизни жениха. — Роджер, мать твою, держи ровнее!
— У меня один глаз, войди в положение, — хохочет Роджер, но транспарант всё-таки выравнивает.
А я бегу в другой зал "Бразерса", чтобы проверить, всё ли готово к застолью. В коридоре чуть не сбиваю с ног официанта, несущего впереди себя блюдо с закусками.
— Торт! Где торт?! — кричу в сторону кухни, а кто-то орёт в ответ, что с минуты на минуту должны привезти.
Это радует, потому что жених наш сам рисовал эскиз, и торт должен выйти поистине грандиозный. В форме открытой шкатулки, где кружится балерина, а рядом на байке наяривает круги лысый татуированный Брэйн. Романтика такая, конечно, своеобразная, но обещали, что будет красиво и все прямо таки рухнут в обморок от восторга.