Луна, заглядывая в окно, освещает комнату, и это делает момент ещё острее.
— Я ничего не вижу, — говорит, а в голосе лишь любопытство. Она готова принять любые правила игры, и это очуметь, как сильно заводит.
— Подними руки. — Когда она выполняет просьбу, обматываю ленту вокруг тонких запястий и фиксирую над головой, привязав к одной из низких декоративных балок, помогающих имитировать настоящее жилище лесника.
Забочусь о том, чтобы лента не слишком пережимала нежные руки, но тем ни менее надёжно удерживала валькирию. Ася расставляет ноги чуть шире и поворачивает голову, словно может видеть меня, и от этого зрелища готов кончить прямо сейчас.
О́дин всемогущий, дай мне сил вынести эту пытку красотой и не сдохнуть раньше времени.
— Ты понимаешь, что делаешь со мной? — спрашиваю, прижимая стройное тело к себе. — Нет, наверное, не понимаешь, потому что до меня самого это всё с трудом доходит.
Я несу какую-то отчаянную дичь, но рядом с Асей мозги превращаются в жидкий кисель. Как говорится, не ведаю, что творю, да и хрен с ним.
Валькирия всхлипывает, когда сжимаю ладонями её грудь, поигрывая затвердевшими от возбуждения сосками. Она идеальна, впрочем, с валькирией и не может быть иначе — кажется, кто-то сверху однажды создал эту женщину специально для меня, только встретиться нам получилось далеко не сразу, спустя кучу напрасных лет и почти фатальных ошибок.
Одной рукой продолжаю играть с податливой грудью, а второй спускаюсь ниже, чтобы убедиться: Ася хочет меня так же сильно, я желаю её я. Когда ощущаю, насколько она горячая, выпускаю воздух сквозь сжатые зубы. Погружаю палец внутрь — медленно, аккуратно, почти загораясь изнутри, вспыхиваю, как чёртов факел, а валькирия обхватывает меня внутренними мышцами, выгибаясь и крепче прижимаясь ко мне, одним движением подводя к черте. Когда громко вскрикивает и дрожит от наступившего оргазма, а с губ срывается моё имя, понимаю, что не могу больше терпеть.
Ася всхлипывает, когда вхожу одним резким движением. Это невыносимо и так прекрасно одновременно. Подхватываю её под бёдра, развожу их в сторону и, нащупав трепещущий клитор, продлеваю её удовольствие. Ася кричит, мечется в моих объятиях, а у меня мозги плавятся от её страсти.
Оргазм сбивает с ног — обоих одновременно, мышцы на этот раз сокращаются вокруг члена, и мне кажется, что увидел ворота в Вальхаллу, до такой степени сейчас хорошо.
Нет, не просто хорошо — до невозможности прекрасно. Я уже и забыл, что секс может быть таким: уносящим куда-то вверх, лишающим воли.
— Снова охренеть, да? — спрашивает Ася, когда лежим в кровати, утомлённые и довольные до крайности. — Я тебя тоже когда-нибудь свяжу, вот увидишь.