До появления Айса в нашем отряде не было лидера. Был только Генерал — только его слова имели значение, только на его мнение мы опирались. Он разговаривал с нами долгими вечерами у костра, отдавал распоряжения, учил искусству боя и каждому заменял отца. Да, в конце концов, Генерал всем для нас был: отцом, матерью, лучшим другом. Для некоторых даже единственной любовью. Откровенно говоря, большинство девчонок многое бы отдали за то, чтобы быть с ним рядом. Даже если это «быть» ограничивалось одной ночью.
Но однажды Генерал привёл Айса — робкого, блондинистого пацана, который как-то незаметно превратился в его главного заместителя, чуть ли не правую руку. Где Генерал его нашёл? На какой помойке откопал? Потому что видок у Айса был такой, будто о гигиене он только слышал краем уха, но в смысл слова не вникал. По всему было видно, что для него "гигиена" и "гангрена" — слова однокоренные.
Но пацан быстро оперился, отмылся, отъелся и началось. Теперь с каждым днём полномочий у Айса становилось всё больше, а выглядел он при этом так, словно совершенно ничего не происходит, словно так и было задумано с самого начала самим Провидением. Будто Айс всегда был центром Вселенной, наместником Бога, а не грязным, воняющим отстойником бродягой.
Айс всовывал длинный нос во всё, куда только можно; тянул загребущие руки к всему, до чего мог дотянуться. Он руководил процессом тренировок, распоряжался провиантом, решал, каким составом, и в какое время нам идти на очередное задание.
Многих такое положение вещей устраивало. Безынициативные, они были безумно счастливы, что появился кто-то, равный им по возрасту, но способный решить все их проблемы. И даже те, кто вначале принял Айса в штыки, очень быстро смирились, что какой-то щенок решает, когда им срать и что жрать. И кого убивать.
Конечно, как можно устоять, когда Айс так обаятелен, красив и умён? Да-да, под кучей грязи, что покрывала уродца с ног до головы, скрывался, оказывается ещё тот наследный принц выдуманного им же самим королевства. Кто бы мог подумать?
Но я не желал подчиняться. Настолько сильно, что из-за меня несколько раз чуть было не сорвались операции. Но одному очень сложно противостоять обществу, выбравшему себе в идолы горделивого засранца и в итоге мне всё-таки пришлось утихомириться. Сразу, как только Генерал приказал избить меня при всём честном народе. Такой себе воспитательный момент, чтобы другим неповадно было. В качестве науки и назидания всем потенциальным строптивцам и бунтарям публичная порка очень даже действенное средство.