Вихсар молча протянул руку, погладил сухой и горячей от рукояти сабли ладонью ее щеку, волнуя так, что потемнело в глазах, а сердце в груди всполошилось, забилось отчаянно, как испуганная птаха. Мирина опустила ресницы, когда Вихсар задумчиво тронул украшения, а потом не медля расстегнул на затылке венец, откладывая его в сторону. Его твердые движения не давали и повода думать, что он отступит. В каждом читалось власть — теперь она его по праву, и он пришел взять свое неотвратно. Подобрав длинные косы с плеч, хан пропустил их через ладони до самых концов, сдергивая подвески. Мирина, сглатывая подступивший ком, смотрела на него пристально: казалось, отведи она глаза — этот огненный вихрь обрушится на нее и сметет, сокрушит, раздавит.
Вихсар, вопреки ожиданиям, не торопился завладеть ею, опустился на колени, снимая с ее ног сапоги, поглаживая твердо ступни и икры — мурашки пошли по плечам. Мирина вспомнила наставления Турай: она должна развязать пояс хана. Потянулась, выполняя то, что было велено, хоть чувствовала лютую скованность и, наверное, волнение и страх. Пальцы не слушались, но княжна тщательно пыталась развязать тугой замысловатый узел сбоку, не оставляя попыток.
— Давай помогу, — проговорил Вихсар, и мягкость голоса, и спокойствие разжали крепкие тиски.
Справившись и размотав длинный тканный пояс, смотря ей в глаза, стал расстегивать ряд петель кафтана на своей широкой груди. Мирине отвернуться бы, да не могла, завороженная напряженным взглядом темных глаз, движением сильных рук. Он вновь поднялся с пола, чтобы скинуть с себя верхнюю одежду, следом за ними полетели сапоги — остался в одних шароварах и шелковой рубахе. В распахнутом вороте мерцала связка оберегов, на запястьях хана, так же, как и у нее, висели обручья, только куда более массивные и узор другой, Мирине не до того было — разбирать.
Вихсар вновь навис давящей гранитной скалой, опершись руками о края ложа, жадно завладел ее губами, лаская настойчиво, безудержно, оставляя пряный вкус на языке. Придерживая за спину, уложил Мирину на мягкую постель, покрывая поцелуями шею и грудь, собирав подол платья в кулаки, потянул вместе с исподнем, сдергивая, обнажая тело. Косы уж растрепались все, Вихсар распустил их совсем, пронизывая пальцами оттягивая, загребая пригоршнями, одновременно накрывая губы, не давая и передохнуть — такая буйная сила из него рвалась, сокрушая и неизбежно побеждая. Горящий взгляд огладил всю ее и, казалось, набросится зажмет в тиски, пронизав когтями орлиными, ворвется, но он продолжал смотреть, медленно проведя ладонью по талии, опуская руку, жадно обхватив пальцами бедро, проделав влажную дорожку от шеи к ложбинке меж грудей, прихватил губами завязавшийся в комок сосок. Чуть посасывая, смял потяжелевшие груди пальцами.