— А где он?
— У себя дома. Через пять месяцев, зимой, меня папа к себе заберет, насовсем.
— А мама? — спросила я.
— Она нам не нужна. Она плохая!
— Я заметила, — кивнула я. — Хочешь, я буду помогать тебе, и научу считать? А еще могу научить читать и писать, хочешь?
— Хочу, только если ты наказывать меня не будешь и в угол ставить.
— Не буду, обещаю, — сказала я.
Оказалось, что Егорка теперь будет жить у новой няни, очень строгой и серьезное магини. Это меня несказанно обрадовало, потому что мой дом был практически напротив. Каждый день, после школы я бежала в наш секретный домик, независимо от погоды. Бабушка Рита, от которой я поначалу скрывала Егорку, настороженно интересовалась: куда я постоянно сбегаю. Только через месяц я пригласила Егора к нам домой, на пироги. Все утро в воскресенье я помогала бабушке на кухне, чтобы после похвастаться перед Егором своими умениями.
Бабушка, моего нового друга не оценила, но и видеться не запретила.
Однажды, когда в намеченное время Егор не пришел, я очень испугалась, что его забрала мама. Не зная, что делать, я сидела на холодном деревянном полу и грустила. Глаза жгли слезы, но я упорно гнала их от себя.
— Юлька, тебя кто-то обидел? — раздался такой знакомый голос.
— Егорка, тебя не забрали, — я кинулась демоненку на шею.
— Нет, — удивленно ответил он.
— Тогда почему ты не пришел?
— Я плишел, только опоздал. Мне гувелнантка стих задала выучить, а у меня не выходит. Поможешь?
— Конечно! Помогу, обязательно, — улыбнулась я, и поцеловала Егора в щеку.
В тот день мы до темноты учили стих. Я опоздала домой и бабушка устроила мне воспитательную беседу, и пригрозила, что если я буду нарушать режим, то меня перестанут отпускать гулять. И вообще мои оценки ухудшились, и пока я не исправлюсь, моя свобода будет ограничена.
Неделю меня не пускали гулять, разрешили только предупредить Егора. Он, как верный друг приходил ко мне каждый вечер. Я тайком от бабушки разговаривала с ним через форточку.
С первым снегом пришла моя первая боль утраты. Егор радостный прибежал ко мне домой и поделился своей радостью — за ним приехал отец.
— Он плиехал, пледставляешь, на целых две недели ланьше, — радостно кричал Егор.
— Кто? — не сразу поняла я.
— Папа, мой папа, — как глупенькой разъяснили мне.
— Это же здорово, — обрадовалась я, — ты так его ждал.
— Да! Уже завтла мы поедем к нему.
— Завтра? Так скоро? — вся моя радость за друга в раз растворилась.
— Да.
— А как же я? — с обидой спросила я.
— Ты…
— Ты меня бросаешь, — я обиженно отвернулась и заплакала.
Я не хотела верить, что мой единственный друг уедет навсегда.