— Что он, скорее всего, опытный маг, — выпалил он, не задумываясь.
— А силу ведьмы всегда можно оценить по длине косы. Видишь, как все легко. Тем не менее инквизиторы, — Дарина выразительно посмотрела на его неровную челку и отросшие волосы, которые он теперь затягивал в хвост. На затылке, — Инквизиторы не носят бород и не отращивают длинные волосы.
— Потому что они могут лишь собрать остатки чужой магии.
— Что мешает это же сделать магам?
— Способности?
Ведьма покачала головой:
— Уверенность, что это им чуждо. Подумай сам, ты происходишь из древнего магического рода, но стал инквизитором, почему?
— Потому что у меня нет дара, я не смог усмирить стихию, — горько усмехнулся он, вспомнив отчаяние и злобу, которые захлестывали его в те дни, когда он безуспешно пытался поочередно подчинить себе то огонь, то воду.
— Зато легко подхватывал магию других?
— Верно. Как шакал, подхватывающий падаль, — голос Ириуса звучал очень ровно, он словно повторял хорошо заученный урок. Дарина замерла, а затем подошла к сидящему на поваленном бурей древнем стволе инквизитору:
— Ты не смог подчинить ни одну стихию, потому что ты можешь подчинить их все, Ириус. Попробуй. Подчини не воду, но пар… не землю, но саму жизнь, растущую из нее… — ее голос звучал проникновенно тихо. Ириус огляделся. От его магического зрения не укрылись потоки магии, плывущие в воздухе. Робко и неумело, он потянул за одну из таких невесомых переливающихся радугой паутинок-нитей, стремясь распутать ее. Раздался мелодичный звон, руки обожгло, словно от удара. Кровь вновь хлынула из носа.
— Ириус! — Дарина наклонилась к нему, — Откинь голову.
Ириус повиновался, но тут же захлебнулся солоноватой жидкостью и закашлялся.
— Не вставай, — теплая ладонь легла на переносицу, легкое покалывание говорило о том, что ведьма вновь использовала магию. Дышать стало легче. Дарина убрала руку, и инквизитор растянулся на лежанке, всматриваясь в ослепительную голубизну неба. Голова все еще кружилась. Он ненавидел себя за слабость, но ему было приятно знать, что зеленоглазая ведьма заботится именно о нем.
Верхушки сосен слегка покачивались, или это все еще кружилась голова. От слабости его мутило, и Ириус решил не думать об этом, как и о магии, и о своих чувствах к Дарине. Со всем этим он должен разобраться чуть позже, когда они доберутся до города.
Больше всего инквизитора беспокоили вчерашние мертвяки. Они были слишком… организованными? Да, пожалуй, именно это и смущало, словно куклы-марионетки, они подчинялись чьей-то воле, и это настораживало.