Ноги заплетались от слабости, но я прикусив губу двинулась за гоблином. Пройдя коридор, мы оказались возле камер, в которых когда-то содержались заключённые. Открыв одну из них, старик запалил факел. В ту же секунду меня подхватила неведомая сила и закинула в открытую дверь. Встав с пола, и вытерев ободранные в кровь руки об штаны, я осмотрелась. На стене, прикованный цепями, висел Ниэль. Его одежда, разорванная в клочья, не скрывала следов на руках и ногах, оставленных плетью. Подняв голову и увидев меня, тот рванул так, что браслеты впились в кожу.
— Признал малец, — гнусно захихикал старик, — что ж, веселее будет.
У противоположной стены раздались всхлипывания. Там, в углу, на куче тряпья сидела пожилая женщина. Присмотревшись внимательнее, я с трудом узнала в ней свою няню. Охнув, я бросилась в её сторону, но тут же отлетела обратно, словно невидимая преграда встала на моём пути.
— Неужели я вижу в твоих глазах жалость, девчонка? — будто издеваясь, спросил шаман. — Кхм… А если я скажу, что эта старая курица предала вас, впустив меня и эльфа в замок, чтобы мы наложили тёмные заклинания на тебя и твоих родителей, а потом ещё несколько недель поила травяным чаем, в котором содержался яд, закрепляющий действие заклятий. Ведь, как ни странно, с первого раза подчинить вас не удалось. Она смотрела изо дня в день, как ваше сознание гасло, память стиралась, и вы становились послушными куклами. Из-за неё начались твои беды. Из-за неё ты осталась одна. Так что, жалко до сих пор?
Я стояла, пытаясь осознать услышанное, но никак не получалось. Няня жила с нами, сколько себя помню. Отец всегда относился к ней уважительно, а мама часто спрашивала советы и прислушивалась к ним. Да, у нас возникали с ней некоторые проблемы, когда она заставляла меня заниматься рукоделием и запрещала таскать мелких зверюшек из сада домой. Но неужели из-за этого можно вот так запросто предать тех, с кем прожила столько лет? Сжав кулаки, я ощущала, как гнев заполняет меня изнутри.
— О, да, я чувствую твои эмоции, — усмехнулся старик, — пожалуй, я не буду приковывать тебя к стене: мне интересно, насколько окажется силён твой гнев.
Он отвернулся, чтобы уйти, но тут за стеной послышался вой.
Шаман замер, устремив свой взгляд вверх, прислушиваясь к тому, что творилось за стеной, но вой не повторялся.
Через крохотное слуховое оконце проникали последние лучи заходящего солнца, освещая лишь малую часть потолка, тогда как пол темницы утопал во мраке. Скудного света от факела было недостаточно, для того, чтобы рассеять тьму полностью, но даже его хватило увидеть, как на каменной стене появилась рябь. Казалось, что кладка расплывается, становясь тёмным, размытым пятном, из которого неожиданно появился… ЧЕРНЫШ. Похоже, уроки Шлёп Шлёпыча, по преодолению преграды в виде стены, методом полного в неё погружения, не прошли даром.