Кстати, как выяснилось, та женщина тоже в нём жила, работая на кухне, только, скорее всего из-за ребёнка, чья душа была ещё чиста, полностью подчинить её не получилось. Именно из-за этого, как думал Эл, она, то приходила в себя, то вновь теряла рассудок. Её мужа, по счастливой случайности, в замке не оказалось, когда было нападение, поэтому его и не коснулась эта напасть. Только чудом ему потом удалось сбежать, спасая себя, жену и ещё не родившегося ребёнка.
Когда мысли возвращались к этой теме, я каждый раз корила себя, что не отправилась в замок сразу же, как только память вернулась ко мне. Но могла ли я что-то изменить? Лорд Саруш, в такие моменты, ругал меня за подобные мысли, повторяя, что тем самым, подставила бы себя под удар, так как тягаться в магии с гоблинским шаманом мне одной не под силу.
Вот и сейчас, слушая одним ухом новую тему по некромантии, объясняемую лордом Сарушем, другое было направлено в сторону соседнего стола, за которым разгорался жаркий спор.
— Нет, ты не прав, — шептала Катарина, девушка, за которую я вступилась перед той зловредной эльфийкой, в коридоре академии, — если бы с императорской семьёй всё было в порядке, они бы обязательно объявились. Говорят, в их замке твориться что-то плохое — какая-то напасть сразила всех его обитателей. А если и с ними произошло нечто подобное.
— Ага, как же, скорее всего, отсиживаются где-то в безопасном месте, подальше от этого, — не унимался Родэрик, светловолосый парнишка, с которым мы познакомились во время второго экзамена. — Слухи идут, что с имперской принцессой уж точно всё в порядке, говорят, её даже кто-то видел, неподалёку отсюда.
— Не верю, — стояла на своём Катарина, — значит всё не так просто, как нам кажется на первый взгляд. Может она одна, уставшая и напуганная. Ей лет-то не больше нашего. Я бы точно испугалась, если бы в моём доме началось твориться непонятно что.
— Одна? — ухмыльнулся Родэрик. — Да всем и каждому известно, что она обручена с эльфийским кронпринцем. Будь она хоть на каплю умна, как ей приписывают, давно бы обратилась за помощью к нему, а не бросала свой народ на произвол судьбы.
— Ей всего семнадцать, — не сдавалась Катарина, — она в любом случае не может пока править сама: по закону императору должно быть не менее восемнадцати лет.
— Значит пусть выходит замуж за своего эльфа, — скрипнув зубами, прошептал Родэрик, — и тогда, до её совершеннолетия, будет править он.
— А если она его не любит? — на щеках девушки запылал румянец.
— Причём тут любовь? — удивился парень. — Императорский род обязан ставить интересы народа превыше собственных чувств. Есть лишь одно, что должно их беспокоить — благополучие собственной расы, а не какие-то эфемерные чувства. Ты знаешь, что более-менее обеспеченные лорды стали набирать себе наёмников? Не удивлюсь, что скоро начнётся борьба за власть, если император не объявится. При этом могут погибнуть сотни невинных людей, а ты говоришь про какую-то любовь…