— А, так бы сразу и сказали, — улыбнулась она, — на первое есть солянка, на второе жареная речная форелька с овощами, ну или грибы с картошкой и мясом в глиняных горшочках — на выбор. А ещё маманя сегодня сделала киселя и ватрушек. Чего изволите откушать?
— Ого, ничего себе набор блюд, — удивилась я.
— А как же, я ж сказала, что наш трактир самый лучший в городе, — важно расправив плечи, отчеканила девочка, — только вот пёсика бы на улицу, а то папаня заругает, хотя, пусть остаётся, скажу, что я сама разрешила, уж больно он у вас забавный.
— Ну, тогда мне грибы с картошкой и мясом в глиняном горшочке и кисель с ватрушкой, — выбрала я.
— М-м… А мне, — задумалась Тана, — а давай всё, что есть. Я ни одного из этих блюд ещё не пробовала.
Девчушка умчалась, пообещав, что скоро всё принесёт, а мы, переглянувшись с Таканой, тихо засмеялись. Через полчаса я уминала за обе щёки наивкуснейшее блюдо, подруга от меня не отставала.
— Не зря мы сюда пришли, — откинувшись на спинку стула и сыто икая, сделала я вывод.
— Это точно, — осматривая пустые блюда, поддакнула Тана.
Обед закончился, и люди заспешили по своим делам. Вскоре, в зале остались только мы и мужчина, сидевший к нам спиной. Внезапно, тишину прорезал женский вопль, раздавшийся со второго этажа, и послышалось громыхание цепей. Я вскочила со стула так, что тот опрокинулся, Тане повезло больше.
Минута тревожной тишины сменилась звоном разбившейся тарелки, упавшей на кухне. Этот звук вывел нас из оцепенения. Я бросилась в сторону лестницы, ведущей на второй этаж, Такана следом, но нас опередил мужчина, который всё это время сидел за дальним столом спиной к залу. Теперь, когда я видела его лицо, в нём не трудно было узнать того, кто просил помощи у эльфийки. Отшвыривая стулья, попавшиеся на пути, он в два прыжка оказался у лестницы. Ещё миг и его шаги застучали по полу второго этажа.
— Это же… — схватила меня за руку подруга.
— Да, да, он самый, — ответила я, — пошли скорее.
Перепрыгивая через ступеньку, мы влетели на второй этаж. Дверь слева оказалась приоткрытой. Сбавив шаг и стараясь не шуметь, заглянули в проём.
В маленькой комнатушке из мебели была лишь деревянная кровать, обитая железом, на которой, пристёгнутая цепями, сковывающими движения, не издавая ни звука, билась в конвульсиях беременная женщина. Мужчина прижимал её за плечи к кровати, шепча ласковые слова в попытке успокоить.
— Тана, посмотри на её лицо, — прошептала я в ужасе подруге, — ничего не напоминает?
— Отсутствующий взгляд, устремлённый в никуда… Его я точно никогда не забуду, — ответила подруга. — С таким же выражением к нам вышли на поляну те лесные феи у границы Запретного леса, которые потом преобразились в монстров.